— Придурки, не в том смысле, — смеётся Алестер. — Он про текилу.

— Слизывай соль, опрокидывай рюмку и закусывай лаймом, — говорит Фил. — Всё поняла?

Согласно киваю и выпускаю воздух из лёгких, из-за чего рядом посмеивается Алестер.

Немного страшно. Это совершенно неизвестный вкус и опыт, и я знаю, что данный алкоголь достаточно крепкий. Как бы после него не растерять мозги, оставив их на месте соли. Я всё ещё помню и одновременно не помню позор своего первого раза в игре с выпивкой. Знаю, что это было слишком весело. И ещё знаю, что со стыдом вспоминаю об этом.

Делаю всё быстро. Слизываю соль, проглатываю обжигающую горло жидкость и впиваюсь зубами в лайм, из-за которого морщусь ещё больше. Даже в закрытых глазах сыпятся звёздочки. Если ритуал довольно весёлый, то будущее состояние меня вовсе пугает. Я не хочу повторение первого раза. Парни рядом взрываются улюлюканьями и восторженными возгласами, будто я первая девушка, попробовавшая алкогольный напиток.

— Вторую? — улыбается Фил.

— Дай ей прийти в себя, — останавливает Алестер.

Чувствую, как жар приливает к щекам, в помещении становится душно, даже тонкий топ не помогает холоду пробраться под кожу, чтобы освежить сознание. Вряд ли я пьяна, разве что накроет меня спустя какое-то время. И я должна вернуться домой до этого момента, словно Золушка, карета которой превратится в тыкву.

Фил берёт мою руку и снова оставляет соль на тыльной стороне кисти.

— Только меньше мороки с ней, ты и так нас трахнула в туалете.

Алестер давится глотком, который делает. Его серые глаза округляются, а лицо краснеет.

— Что!? — взвизгивает он.

— Ты такое пропустил, — похлопав его по спине, усмехается Фил. — А теперь за классные сиськи!

— И задницу! — добавляет какой-то парень. Конечно, я помню его лицо, он тоже не продержался долго. Ужасно, что каждый в этой компании был тем, по кому скользили мои ладони. Кроме Алестера. Я никогда не делала это с ним. Хотя, ужасно признавать, что однажды мы целовались совершенно не наигранно. Такое больше никогда не повторится.

— Это уже интересно, — фыркает Алестер.

— У нас останется главный тост, — добавляет Фил. — До дна!

Снова слизываю соль, опрокидываю рюмку и закусываю лаймом, зажмурив глаза. Если из ушей не повалит пар, то будет очень кстати. Не успеваю опомниться, как новая порция возникает в руке. На этот раз, парни голосят в унисон, из-за чего звенит в ушах.

— Она нас трахнула!

Если это не позор, то я не знаю, какое название дать ещё. Стараюсь не обращать внимание на то, что основное внимание толпы вокруг сосредоточилось на нас. Парни, конечно, смеются и выпивают напитки из своих стаканчиков, пока я готова сгореть от стыда на месте. Дабы занять себя хоть чем-то на секунду, осушаю свою рюмку и возвращаю её на стол. Если бы не музыка, грохот хрусталя мог услышать каждый в радиусе мили. Третий раз, напиток не обжигает стенки горла, как первый, либо сработал хороший способ отвлечься, ведь я наверняка похожа на рака.

— Вы все просто ужасны, — хмыкнув, говорю я.

— Мы знаем, — смеётся Фил.

— Ты всё ещё не танцуешь?

Парень игриво улыбается и шевелит бровями, начиная двигаться в такт музыке, что я с хихиканьем одобряю. Рядом смеётся Алестер. Знаю, ему тоже доставляет удовольствие то, что теперь я какое-то время могу издеваться над Филом даже с помощью такой простой вещи, как танцы. Этот тщеславный засранец никогда не позволяет такой мелочи, а вот комплименты и лесть в свою сторону принимает достаточно благоприятно. Нарцисс в своём лучшем обличии, даже Алестер не идёт с ним в сравнение. Но несмотря на это, Фил знает цену словам и дружбе. Его стоит любить хотя бы за это. Может быть, ещё за желание помочь и юмор.

Подключаюсь к нему и забываюсь. Смотря на наши движения, Алестер достаёт сигарету и курит, давясь дымом. Вероятно, из меня и Фила выходит умопомрачительный дуэт, кто бы мог подумать. Сейчас кажется, что текила — лучшее изобретение человека, но это только сейчас.

Ещё час назад я наивно полагала, что остаюсь с трезвым сознанием. Это самая настоящая ложь. Я протанцевала так долго и так энергично, что голова идёт кругом, тело продолжает пылать огнём, а щёки гореть. Фил продержался недолго. После него была Вики, у которой вечный двигатель в заднем месте.

Опираясь на стену у туалета, в котором кто-то явно уснул, продолжаю ждать своей очереди. Ещё немного, и жидкость из меня побежит со всех возможных мест. В братстве два туалета, и в обе комнаты тянется нескончаемая очередь. Это похоже на ад. Выползаю из толпы, когда силы терпеть кончаются. Следующей точкой выбран ближайший куст.

Я сдаюсь, когда проскальзываю на улицу и нахожу нужное место. Всё играет против меня. Я не хочу слушать звуки, которые слышу.

— Вы серьёзно? — стараюсь держать речь четко, и надеюсь, что получается. — В доме куча спален!

В ответ получаю женский стон. Честное слово, я тоже должна стонать, ведь в ушах бурлит. Поворачиваюсь и застываю.

Карие глаза Эйдена в упор смотрят на меня.

— Тебе нужно домой.

— Мне нужно в туалет! — возражаю так, чтобы парочка услышала гнев в голосе.

— Обычно туалеты делают в здании.

— Обычно в них нет гигантской очереди!

Эйден проводит пятерней по копне волос и качает головой.

— Тебе точно пора домой.

— Тебе тоже лучше вернуться.