Шрифт:
— В тот день, когда ты забрал меня с катка… — кусаю внутреннюю сторону щеки, взглянув на Эйдена, который делает глоток пепси и продолжает оставаться непринужденным. — Я познакомилась с девушкой… Она очень похожа на меня, даже имя. Я подумала…
Парень возвращает банку в держатель, и вопросительно смотрит на меня, продолжая пальцами разминать икры.
— Я подумала, что это моя сестра… Мама… она же ушла к другому, что, если она была беременна?
— Ты не можешь знать наверняка.
— Это ещё не всё…
— Что не так?
— Я сбежала…
— Я уже понял.
— Нет, я сбежала, когда она сказала, что пришли её родители, и она познакомит нас. Я струсила…
Эйден жмёт плечами.
— Уже ничего не изменить.
— Я не могу перестать думать, что могла увидеть маму…
— Ты не хотела.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что ты ушла. Если бы хотела, осталась несмотря на страх. Ты не могла знать наверняка. На свете столько похожих людей с одинаковыми именами.
— Я боюсь ходить туда…
— Ты боишься не вашей встречи, а самого факта, что окажешься права. Думаешь, она тебя бросила. И ты даже не знаешь, была ли там она. Ты не видела.
— Она действительно бросила меня!
— Ты же не знаешь, что было. Не думаю, что твой отец расскажет правду. Он скажет только то, что ему удобно.
— Как можно оставить своего ребёнка?
— Он ведь твой отец. Может быть, не лучший на свете, но отец. Никто не знает правду, кроме них.
— Как я должна её узнать?
— Если найдёшь маму. Не знаю, расскажет ли она, но будет хотя бы две версии событий.
— Я не хочу общаться с ней.
— Никто не принуждает. Ты можешь только получить ответы на вопросы и уйти.
— Если она захочет?
— Хочешь прямо?
— Да.
— Я придерживаюсь той позиции, где человек хочет и получает. Если бы она хотела, то давно нашла и установила с тобой связь, но она это не сделала, значит, не хочет. Всё просто. Для всего нужно желание.
— Может, она пыталась?
— Ты сейчас пытаешься её оправдать.
— Нет.
— Пытаешься, Эмма. Хочешь найти причину, почему она этого не сделала. Думаешь, что твой отец препятствует, не позволяет ей, но на самом деле, всё максимально просто. Кто хочет — находит. Есть миллион вариантов.
— Ты не можешь быть таким…
— Каким? Прямолинейным? Хочешь, чтобы я навешал лапши на уши и поддержал твоё самовнушение?
— А вдруг я хочу с ней общаться!?
— Нет, не хочешь. Ты сама это сказала, и если бы хотела, то тоже попробовала найти её. Когда была возможность узнать, её ли ты могла увидеть, ты сбежала.
— Я не знаю, смогу ли простить её… Она чужой человек для меня.
— Почему?
— Потому что я выросла без неё. Всю сознательную жизнь её не было рядом. Мне не к кому было прийти и попросить совет… Она… она была нужна мне, а она бросила меня! Оставила с ним, а сама сбежала! Она даже не попыталась меня забрать!
Эйден предпочитает молчать, и это раздражает ещё больше.
— Почему ты молчишь?
— А что я должен говорить?
— Хоть что-нибудь!
— В тебе говорит обида. Детская обида за то, что тебя бросили. Выбрали другую жизнь. Ты думаешь, что эта девушка может быть твоей сестрой. И ты затаила обиду ещё на неё, потому что считаешь, что она забрала всё внимание и любовь. Эмма, ты даже не знаешь, права ли ты. Вы просто похожи, всякое бывает. Зачем ты это придумала и сейчас мучаешь себя?
— Потому что я не верю в совпадения!
— Потому что ты побоялась посмотреть правде в глаза, предпочла сбежать. Ты же всегда так делаешь.
— Это не правда!
— Правда. Ты и от меня сбегаешь.
— Я сейчас тут!
— Только благодаря алкоголю. Даже это ты рассказала благодаря алкоголю.
— Я бы рассказала тебе…
— Да, когда-нибудь в следующей жизни. Либо я должен ждать и пользоваться вариантом, который сегодня развязал тебе язык. Это было сложно?
— Что?
— Рассказать что-то сейчас.
— Не знаю, я не понимаю.
— Ты избегаешь ответа, но сказала бы да, если бы я согласился с твоим мнением.
Вытираю слёзы, которые успели проскользнуть по щекам и обращаю взгляд к окну, за которым фонари отбрасывают тусклый свет. Этот район не так популярен и не является лучшей достопримечательностью. Он тихий. Его тишину разбавляют лишь выходные, когда в братстве кипит агония страстей. Изредка по дороге проезжают машины, разбавляя ночную пустоту. Я бы никогда не пошла тут пешком, если бы не желала быть той, кого силой посадят в салон машины, чего никто не заметит.