— Может быть.

— У тебя сегодня игривое настроение.

— Где хочешь пообедать?

Если меня не обманывает зрение, Эмма хитро улыбается. Это говорит лишь о том, что она что-то задумала. Мне никогда не приходило в голову, что при всей нежности, она может быть той ещё лисой. И эта лиса легко управляется со мной. Забавно, ведь мне нравится её игривость.

— Есть одно место, — говорит она.

Получаю направление и не нахожу в названии что-то скрытое и подозрительное. Я вижу фотографии здания, это совершенно обычное кафе, тогда почему интуиция не желает принимать данную информацию спокойно?

Я всё ещё чувствую неладное, когда мы перешагиваем порог кафе и занимаем свободный столик. Всё становится на свои места, когда перед лицом возникает не меню, а непонятный звонок.

— Суть игры в том, что выигрывает тот, кто говорит больше «я никогда не…», — сообщает Эмма. — Говорить можно только после удара по звонку.

Выгибаю бровь, не скрывая улыбку.

— Хочешь сыграть со мной?

Она склоняется над столиком и игриво улыбается, стуча ногтями по поверхности.

— Только если ты не боишься проиграть.

Падаю на спину стула и не могу сдержать улыбку. Чересчур довольную улыбку.

— Только после этого, проигравший выполнит всё то, что сказал.

— Почему ты улыбаешься так, будто уже выиграл? — щурится девушка.

— Потому что я уже выиграл, — смеясь, отвечаю я.

— Посмотрим, Эйден Картер, — удивительно, но уверенно бросает она.

— Посмотрим, Эмма Фишер, — с неприкрытым весельем, подначиваю её озорство.

Не успеваю глазом моргнуть, как Эмма стукает по звонку и, улыбаясь, сообщает:

— Я никогда не играла в карты на раздевание.

— Слишком просто, — смеясь, жму плечами, после чего стучу по звонку. — Я никогда не катался на лыжах.

— И это ты говоришь мне о простом?

— Тим как-то получил открытый перелом ноги, после него никто в команде не хотел брать эти бестолковые палки.

— И что ты предпочитаешь?

— Сноуборд, к примеру.

— Конечно, ведь лучше сломать шею или позвоночник, чем ногу.

Эмма подмигивает, и снова нажимает звонок.

— Я никогда не каталась на сноуборде.

— А это не считается мошенничеством? — усмехаюсь я.

— Я так не считаю.

— Тогда… — растягиваю я, делая свой ход. — Я никогда не играл в карты на желание.

— Ладно, — улыбается она. — Если игра нечестная, то пусть будет так.

— Ты первая начала.

— Не будь ребёнком.

Эмма бьет по звонку, смотря в мои глаза.

— Я никогда не ела тараканов.

Не медлю, бью следом.

— Я никогда не прогуливал учёбу.

— Эй, — оскорблено возражает Эмма. — Ты должен был сказать что-то похожее!

Смеюсь, отрицательно качая головой.

— Не-а. Ты не можешь решать, что мне говорить.

— Ты просто предатель, — хмыкает она, бросив в меня смятую салфетку.

Снова ударяю по звонку с довольной улыбкой.

— Я никогда не был арестован.

— Я никогда не была в секс-шопе, — быстро шлёпнув по звонку, тараторит Эмма. Её лицо становится пунцовым. Она явно не планировала говорить это, что мне только на руку, поэтому девушка тут же отпирается: — Это не считается, ты не дождался меня!

— Мы не ставили условия, что будем говорить по очереди.

Она снова прищуривается и сверлит меня взглядом.

— Если так, то ладно.

— Ладно?

— Ага.

У меня не успевает выгнуться бровь, потому что Эмма стучит по звонку дважды.

— Я никогда не воровала в магазине. Я никогда не соглашалась на свидание в слепую.

Усмехаюсь и стучу трижды, не позволяя ей получить победу.

— Я никогда не напивался. Я никогда не участвовал в групповом сексе. Я никогда не говорил: «Я люблю тебя».

— А вот это уже не правда!

— Что именно?

— Ты не говорил кому-то, что любишь?

— Семью в расчёт не беру.

— Тогда принимается, — вздохнув, кивает Эмма.

Не проходит и секунды, как она бьет по звонку, так начинается наша маленькая война.

Называя всё, что никогда не делал, я начинаю забывать список, но, судя по улыбке на губах Эммы, она ведёт его в своей голове, я же запоминаю только самые важные и нужные. Люди начинают смотреть на нас, как на сумасшедших, для кого-то это даже интересней собственной игры. Они завершают свою, и переключают внимание на нас. В конечном итоге, удача всё равно на моей стороне, потому что я веду счёт, и это очень не нравится Эмме.