Иван очнулся от прикосновения нежных женских рук. Девушка приложила ему мокрое полотенце на лоб. Иван осмотрел избу. Сразу видно жили тут не богато. Деревянные лавки вдоль стен, на одной из которых лежал он и стол.

Он протянул руку: – Спаси тебя бог. Девушка смутилась и отошла.

– Лучше тебе?

Она поправила толстую русую косу и улыбнулась как бы невзначай.

Скоро батя придет с братьями. Иван кивнул.

Раны я смазала мазью и перевязала. Иван только сейчас обратил внимание, что его грудь перевязана вдоль и поперек.

– Кто тебя так, – спросила девушка, убирая с лавки бадью с водой.

– В гостях у царя батюшки был, – попытался улыбнуться Иван.

– Хорошо царево гостеприимство, – девушка покачала головой и подошла к печи. Налив в железную кружку что-то из котелка, она поднесла ее Ивану.

– Как зовут тебя?

Она сначала покраснела, а затем отведя взор, тихо промолвила: – Марья Колыванова. Дочь Мелентия Колыванова, что артелью строительной командует .

– А я Иван. Иван Кольцов. Слышала давеча на площади цареву грамоту.

Девица усмехнулась: – Их тут почитай кажну пятницу читают царские послы, какую из них?

– Про хана ногайского, – попытался усмехнуться Иван, но его тело скрутил приступ внезапной боли в груди.

Царский слуга хорошо знал свое дело. Выворачивал кости, не ломая их.

– На вот отвар выпей, полегчает. Иван жадно припал к кружке. Горячий отвар принес в тело тепло и облегчение, его глаза стали слипаться и он погрузился в странный сон.

Он видел слишком странный сон. Большие деревянные птицы плывут по реке, из их клювов исходит адское пламя. Он сидит на лихом скакуне у обрыва огромной реки. Река кипит от крови и на его новый кафтан попадают ее мелкие капли.

Он проснулся от шума во дворе. Дверь в избу распахнулась, и в нее валились четверо мужиков. Они подошли к иконам и перекрестились. Рассевшись по лавкам, мужики стали о чем-то тихо переговариваться между собой. Иван толком не различал их одеяний и лиц, но двое из них были точно стрельцами. Он узнал это по красному кафтану с берендейками.

Самый старый из них встал и подошел к девице: – Ну, давай Марья показывай нам, что за гость у нас. Марья откинула занавеску.

– Ох, мать честная, – удивленно прохрипел один из стрельцов.

– Это ж Ванька Кольцов.

Хозяин дома повернулся к нему: – Знаешь его?

Один из мужиков с рыжей, как солнце бородой кивнул: – Знаю батя. В ливонскую вместе ходили. Он потом на Волгу ушел. Хозяин удовлетворенно кивнул: – Хоть имя знаем.

Хозяин дома, почесав затылок произнес: – Я Мелентий Колыванов, а это сыновья мои. Мужика с рыжей бородой звали Степан. Он был старшим из трех братьев Колывановых. Он встал из-за стола, и подошел к Ивану, не в силах поверить, что тот жив, и свиделись они, в такой вот обстановке.

– Как же тебя помиловал царь? – спросил Степан.

– Да вона видно, как помиловал, живога места нет, – угрюмо произнес Мелентий. Хорошо хоть, еще башку не отрезали.

–Ну чаго ты батя…,– обидчиво прогундел Степан, —Царь сказал, если сам явится: помилует. Царь слово сдержал. Хоть так жив остался. Степан повернулся и прошел к столу. Было видно, что другим братьям особо нравится присутствие чужого в доме, но деваться некуда. Не бросать же его подыхать в подворотнях.

– Марья, поди сюда, – Мелентий кликнул дочь к столу. Что с ним, когда на ноги встанет?

Марья кивнула: – за месяц управится тятя. Он крепкий.

– Дай то бог, – Степан повернулся к иконостасу и перекрестился. В след за ним перекрестились и остальные.

–Накрывай на стол, – скомандовал он. Через несколько минут Марья поставила на стол чугунок с пшенной кашей, небольшую деревянную кадку с квашеной капустой, и еще несколько не притязательных на вкус блюд.

– Сегодня без водки, – сердито пробурчал Мелентий. Дел не в проворот.

– Сенька сходи у соседей купи гуся, – он положил на стол несколько медных монет. С пшенной каши мы гостя с ног не поднимем. После обеда Марья помогла Ивану встать на ноги. Как ни странно, ноги слушались. Иван сделал несколько шагов по горнице и с благодарностью посмотрел на девицу.

– Спасибо тебе Марья. Марья смутилась, но ответила: – “Даст Бог – сочтемся”. Идем во двор.

Хозяйство в доме, где приютили казака, было не слишком большое хозяйство, несколько коз, овец и с десяток куриц, которые вечно путались под ногами, отыскивая какие то зерна в земле. Иван вышел на двор, еще шатающейся походкой. Марья была рядом. Он вдохнул полной грудью свежий и пьянящий воздух. Но воздух Москвы с ее дымящимися печами изб и боярских палатей, был не такой, как на Яике и Волге. Иногда до его носа доносился запах паленой кожи и мяса.