Подумалось, что можно подать на газету в суд, там просто использовалась нарезка для клипа. Если бы. Если бы на некоторых фотографиях, которые Лера видела впервые, физиономия мужа не была видна отчетливо. Вот Ирсон переживает на трибуне. Вот встречает Сашу после игры. Бар и его рука на ее талии. Аэропорт и поцелуй. Им и закончился клип. Было понятно, что все пять дней, кто-то сознательно "пас" пару. Фотографии были отличного качества, особенно последний кадр, он и завис на заднике в студии. Точечный удар попал в цель, Лера видела, как Саша дернулся, оглушенный аплодисментами. Ведущие подошли к левому дивану, к Ирсон и создателю клипа. Их беседа сопровождалась смехом, шутками и вновь запущенным клипом.

Наконец ведущие подошли к Саше. Ирсон пересела к нему. Вступление о качестве клипа и музыки затянулось и когда к нему обратились с вопросом, он, не обращая ни на кого внимания, решительно сказал то, ради чего и пришел:

– К этому клипу я не имею никакого отношения. Я люблю свою семью.

Его слова, прозвучали нелепо и, как и следовало ожидать, были проигнорированы. Лера немного успокоилась, пусть на Сашу, никто не обращает внимания, глядишь, так и просидит молча все сорок минут. Ей уже было неважно, что Ирсон что-то ему говорит, что за их спинами крутиться бесконечный клип, таким жалким и потерянным Лера не видела мужа никогда. Она глубоко вздохнула и выдохнув посмотрела на часы, подгоняя стрелки.

Но не тут-то было. Ведущие будто вспомнили о Саше. Теперь фоном мелькали фотографии их семьи, вырезки из публикаций. Несколько ничего не значащих вопросов, на которые он отвечал стиснув зубы и как вывод слова ведущего о том, что не всегда сказка показанная на экране отображает действительность:

– Александр, ведь и ваши отношения с женой, не соответствуют заявленному имиджу. В свое время вы коварно увели ее у мужа. Возможно, для кого-то, вы герой, а для кого-то, разлучник, но вы ведь предпочли об этом умолчать.

Апофеозом отвратительного действа, до окончания которого оставалось десять минут, стало появление в студии загримированного и приодетого ее бывшего мужа Белякова.

Сашу захлестнула злоба, он был готов броситься на него. Ирсон удержала его, поглаживая сжатые в замок руки. Лера напряглась, неужели Саша так взволнован, что не замечает, как она ластиться к нему? Даже повествование Мирона о том, что с помощью денег и связей, они оставили его без жилья, не привлекло столько внимания операторов, сколько готовые броситься в бой кулаки Орлова и ласковые увещевания Ирсон: — Сашенька, успокойся.

Мирон закончил. Саша резко встал и Ирсон за ним, но ведущие уже переключили внимание на себя, перечисляя знаменитостей, которые, до последнего, скрывали свои романы:

– Но, как говорится, все тайное, рано или поздно становится явным, — пафосно закончил ведущий. Снова пошли кадры тошнотворного клипа, и Лера выключила телевизор. Села поглубже в кресло, только сейчас заметив, что все время напряженно сидела на краешке.

Невозможно было тряхнуть головой и выкинуть из памяти его объятия, улыбки и поцелуй подаренные другой женщине. Вспомнив взгляд Ирсон, от омерзения тело пробила крупная дрожь.

Мутная волна памяти, обиды, гнева вымывала из-под ее ног десять лет брака, на которые она привыкла опираться. На глазах ее опора таяла, превращаясь в зыбкий песок.

Открыв глаза, Лера увидела за окном сумрак позднего вечера. Мужа дома не было.

Закрыв входную дверь на задвижку, она села рядом, на пуфик. Включила телефон, позвонила свекрови, узнала, как они доехали, в двух словах передала ей суть ток-шоу и посоветовала, даже не смотреть это в интернете, чтобы не расстраиваться. Поговорила с дочкой, но и это не подняло ей настроения. Лида позвонила сама, посочувствовала и помолчала вместе с Лерой.

Отключив звук, она положила телефон на полку, передумав, открыла и кинула его внутрь.

Беспросветность и одиночество подтолкнули к решительности, когда она услышала скрежет замка, а затем стук.

– Где ты был? — спросила через дверь. — Ты был с ней?

– Ты не собираешься меня впускать?

– Ты был с ней и с ее прикормленными папарацци?

– Да ее так же подставили, как и меня.

– Тебя? Не нас? Хорошо. Я открою дверь, ты соберешь вещи и уйдешь!

– Куда я уйду?

– Продолжишь ее утешать, — трясущимися руками Лера открыла дверь. — Она нуждается в твоей заботе, это и через экран чувствовалось.

Шагнув через порог Саша притянул жену за руку и обнял не нежно, но требовательно, прижав голову к своему плечу. В ее голосе было столько боли и отчаяния, что сердце болезненно сжалось. Они стояли так долго.

Но Лера была не с ним, она была далеко. Там, где ее дочь спит, не получив маминых поцелуев: за съеденные завтрак, обед и ужин, за хорошее поведение, за выученное стихотворение и просто за свободный день или вечер, когда Лера может сама уложить ее спать. Она вздохнула.