– Андрей, — все же решила рискнуть. — Поймете вы или нет, но любовь мужа сильнее меня, я не смогу ее предать!

Он подвел ее к дивану.

– Сядьте. Не знаю, сможете ли вы меня простить? Затмение какое-то нашло, — увидев, как у нее задрожали губы и по щеке скатилась слезинка, присел перед ней на колени, посмотрел в глаза. — Лера, ты беременна? — спросил, но ответ знал наверняка, и опустил глаза сразу, за мгновенным озарением ее взгляда, не надо ей видеть его лицо в этот момент.

Сердце дрогнуло от догадки:

– Конечно, конечно же, — откинув голову назад, она рассмеялась. — Как я раньше не поняла, — приложив руку к животу, она почувствовала, прилив абсолютного счастья, такого трепетного, осязаемого, теплого и яркого, с привкусом горько-соленой морской воды. — Я так ждала этого, но из-за последних событий в жизни, совсем расклеилась.

Она ждала, смирения не было, верила, что это чудо когда-нибудь произойдет. Но время шло, а ее женское, так просто стремительно утекало, как врач понимала, что нужно обследование, но прежде, нужно поговорить с мужем, и каждый раз Лера малодушно пасовала. Лида ненадолго успокаивала, а она продолжала верить.

– Твой муж будет рад. Какой срок?

– Шесть — семь недель, может восемь. Он совсем недавно просил родить второго ребенка, а я уже была беременной, — Лера суетливо оглянулась. — Мне надо срочно ему рассказать, — блаженная улыбка не сходила с ее лица, душу распирало от счастья.

– Подожди, — Николаев удержал ее. — Ужин в больнице уже закончился, ты опять останешься голодной. Пойдем, — взяв ее за руку, повел на кухню. — Давай спокойно приготовим ужин, потом поедешь в больницу. Я позвоню, чтобы Рита тебя провела в отделение.

Лера расставляла продукты в пустом холодильнике.

Николаев вертел в руках кусок охлажденного мяса на подложке.

– Пожарим стейки? Отличный кусок!

– Сам пожаришь?

– Я конечно, не спец в кулинарии, но мясо могу приготовить.

Из буфета он достал сковородку, Лера забрала ее у него из рук и долго мыла:

– Андрей, но ведь так невозможно жить, как ты!

– А я и не живу.

Лера прибиралась на кухне, качая головой:

– Это плохо! Ты закрылся в себе, как улитка в домике, а жизнь проходит мимо.

– Я уже все прожил, — поправив очки он резал мясо на порционные куски.

– То, что ты сейчас делаешь со своей жизнь, только подтверждает, что ты эгоист первостатейный. Ты обижаешься на жену, но она ведь могла и не знать, что беременна, а когда ребенок родился, ты считал его своим и вы были счастливы. Вернее, ты был счастлив, твоя Тоня все для этого сделала. По складу характера или из чувства вины, но это было благодаря ей. Ты много работал, а Тоня, воспитывала сына, и находясь в твоей тени, создавала семью, репутацию. За эти три года, тебе не приходило в голову, а каково ей было жить с нелюбимым?

– Может она любила…

– Тогда к чему сомнения, своей жизнью она доказала тебе любовь и преданность. И сына ты считал своим.

– У него были такие же длинные, чувствительные пальцы, как у меня, он тоже хотел стать хирургом, — Николаев задумался.

– Ты завтра на работу выйдешь?

– Нет. В голове такая неразбериха, подумать надо. Не волнуйся, на сухую, — налив на сковороду масла, он спросил. — Ты как любишь? С кровью или прожаренный?

– Средний, как только кровь запечется.

Отрезав кусочек мяса, приправив капелькой острого кетчупа Лера улыбнулась:

– Как вкусно!

– Ты просто голодная.

– Это тоже, но думаю, после этого кусочка, мое отвращение к пище пройдет, само собой.

– Через месяц, полтора, — заметил Николаев, наблюдая с каким аппетитом она ест.

– Теперь я себя заставлять буду.

Провожая Леру до такси, Николаев задержал ее руку в своей:

– Пожалуйста, прости за тот ужас, который тебе пришлось пережить. Не знаю, что на меня нашло. В ваших отношениях с мужем, мне все казалось правильным, логичным и твои переживания искренними. Пока не появилась Ирсон. Первый раз я не стал с ней разговаривать, она предлагала деньги, чтобы я провел ее к Орлову, я не взял, отказался. Второй раз она пришла сюда. Ты вот адрес, через Аллу Георгиевну узнала, а у нее оказалось больше возможностей. Она просила сделать операцию, на любых условиях, когда я отказался, сказала, что ждет ребенка, — он почувствовал, как от его слов Лера дернулась, словно от разряда тока и тут же безжизненно опустила плечи. — Да ты что? Успокойся! Хотя ее слова тогда попали на удобренную почву. Все всплыло, и ложь жены, и твоя забота, и слова, все показалось фальшивым и муж твой, подлец.

– Ты переспал с ней?

– Нет. Не спрашивай почему. Но то что она сказала, это ведь очень серьезно.

– Я не верю, что она беременна, во всяком случае, от Саши, точно нет. Но ты прав, если она объявит о своем положении, даже если у нее через два дня, случится выкидыш, в чем я не сомневаюсь, это никого не будет волновать, репутацию Сашке она испортит.

– Но она кажется любит его.

– Еще один защитник! Она использует его. Ей плевать даже на то, что у него есть дочь. Что делать, я пока не знаю.