– Что угодно могло случиться, – заспорил я. – Будь здесь, и правда, замешан ваш Легион – зачем нужно было ждать так долго? Машину перевезли на Волоколамку не день и не два назад!

– Как раз момент вмешательства и говорит о том, что сбой – дело наших рук, – пояснил жандарм. – Атаковать ранее, чем вы, Алексей Дмитриевич, отправились на миссию, означало бы гарантированно сотворить парадокс. Поступить так было бы с нашей стороны крайне безответственно. Затягивать с ударом – значит, тоже столкнуться с парадоксом – не случись сбоя, вы бы не попали в 1881 год и не поделились с нами ценной информацией. Момент нападения подобран идеально: после вашего ухода в прошлое – и до расчетного срока возвращения. Совпадение? Не думаю. Значит – работал Легион.

– Легион… – пробормотал я, лихорадочно ища возражения – и, к собственному ужасу, не находя их. – Откуда он вообще взялся на мою голову, этот Легион?! – выдохнул в отчаянии.

– Легион – отражение Ордена, – воспринял вопрос отнюдь не как риторический Осип Фомич. – Появилась угроза – нашлась на нее и управа. Обе организации восходят к 1697 году, когда Яков Брюс получил свою Машину. Об этом проведал один из влиятельнейших людей России того времени – глава Преображенского приказа розыскных дел князь-кесарь Федор Ромодановский. В Ордене утверждают, будто информация была вырвана у их первого Гроссмейстера посредством пытки, однако это ложь. Тот сам пришел к Ромодановскому – потому что хотел заручиться его покровительством. Но князь-кесарь раскусил подлинную суть замысла Брюса и приказал уничтожить Машину. Вот на этом этапе, возможно, дошло дело и до каленого железа. И именно тогда в распоряжении Ромодановского оказалось полдюжины колец…

Генерал принялся было стягивать с руки перчатку – должно быть, собираясь снова продемонстрировать мне заветный ободок – но, передумав, просто постучал двоеперстием левой кисти по корневой фаланге среднего пальца правой.

– Также в руки князя-кесаря попал некий прибор, – продолжил жандарм. – Сам по себе – почти бесполезный, но без него Машина оказалась связана некими ограничениями – в отношении диапазона доступных лет и некоторыми иными. Это должно было стать только первым шагом, но проныра Брюс сумел получить защиту у царя Петра. Есть подозрение, что для этого ему пришлось кое-что подправить в прошлом – отсюда, кстати, расхожие слухи, будто Петра I подменили в Европе – в памяти кого-то из незафиксированных Столпов сохранилась прежняя, истинная версия истории. Так или иначе, Ромодановский получил от царя жесткую отповедь и бороться в открытую уже не мог – поэтому он основал Легион – для тайного противодействия детищу Брюса, Ордену. Да, силы были неравны. Легион всегда уступал своему антиподу – и числом, так сказать, штыков, и политическим влиянием – пусть некоторым из нас, как, например, вашему покорному слуге, – Осип Фомич несколько картинно поклонился, – и удалось достичь определенных высот в Империи… И все же победа осталась за нами. Пожалуй, Алексей Дмитриевич, я слукавил, сказав, что мы не горды. Гордыня – большой грех, но ничего не могу с собой поделать: я страшно горжусь, что приложил руку к краху Ордена!

– За что же вы нас так не любите? – вздохнул я. – В конце концов, ведь это не Брюс тогда пытал каленым железом вашего Ромодановского – ровно наоборот!

– Не исключено, что история о пытке – вовсе выдумка Брюса, – презрительно скривившись, заметил генерал. – Душещипательная сказочка, сочиненная им для царя. Но если и нет… Орден должен был быть остановлен – прежде, чем осуществит задуманное. И он остановлен. Мы успели.

– Так что такого страшного, по-вашему, было задумано-то?! – всплеснул руками я.

– Призвание в мир Антихриста – ни больше ни меньше!

– Что? – споткнулся я, едва не упав – однако предупредительный спутник успел подхватить меня под локоть и удержать. – Антихриста? Вы серьезно?

– Абсолютно серьезно, – невозмутимо кивнул жандарм. – Все эти истории о преобразовании Орденом общества – лишь красивый антураж. Возможно, вы и сами заметили, сударь: не особо-то Скачки способствуют прогрессу – как социальному, так и техническому. Нет, что-то, вроде бы, делается и здесь, отрицать не стану, но явно не это главное. Мечтой Брюса было не создание Нового Справедливого Мира, а выведение Нового Человека. Сверхчеловека. Богоборца. Того, что сумеет одолеть Ангела Господня, явившегося к Изобретателю и потребовавшего уничтожить Машину – эту историю вы, надеюсь, знаете?

– Знаю, – почти машинально подтвердил я. – Только речь в ней шла вовсе не об ангеле…

– Можете в духе времени называть его посланцем Высших Сил – суть дела от этого ничуть не поменяется. Изобретатель дерзнул ему перечить и спрятал Машину в прошлом – с тем, чтобы к нужному моменту родился Антихрист. Сверхчеловек.

– Не понимаю, – мотнул я головой – видимо, слишком резко: боль, о которой последнее время я уже начал было понемногу забывать, тут же напомнила о себе разрывом портативной бомбочки. – Как Машина породит этого вашего Супермена? – несмотря ни на что, продолжил я. – Или это должен быть робот? Терминатор? Ну, искусственный организм, – поспешно пояснил в ответ на недоуменный взгляд собеседника. – Типа голема…

– Что вы, Алексей Дмитриевич, конечно же нет, – отмахнулся Осип Фомич. – Жидовские легенды о големах тут ни при чем. Антихриста родит человеческая женщина от человеческого мужчины. Не совсем обычная, конечно, женщина – и не от первого попавшегося мужчины. Дело в том, сударь мой, что параллельно с тем, как вы, посланцы Ордена, ломаете прошлое, само время меняет вас. В ходе переноса происходит… не знаю точно, как описать это строго научным языком… Орошение, опыление, отравление… Пребывание между потоками перестраивает ваш организм на клеточном уровне, – прозвучало это как-то уж слишком по-современному. В XIX веке уже знали о клетках? Хотя, может, и знали. – Понемногу, почти незаметно. И, судя по всему, не особо предсказуемо. Машина вынуждена действовать методом проб и ошибок. Встречая вас с миссии, она оценивает результат, и если тот ее устраивает – посылает вас снова, для усиления эффекта, а если нет – отбрасывает. Затем полученное закрепляется путем браков с такими же подвергнувшимися воздействию – вы же в курсе, что Орден не поощряет связи своих членов на стороне? Как же: кровь подопытных не должна попусту разбавляться! Дети от таких союзов снова направляются на миссии – и так из поколения в поколение. Как Воронежские конезаводчики вывели орловского рысака – так и Машина готовит приход Антихриста. На вашем месте, Алексей Дмитриевич, я бы только радовался, что на вас эта цепочка зла оборвется!

Умолкнув, генерал остановился и воззрился на меня, явно ожидая реакции на свой рассказ.

– Бред какой-то… – только и смог выговорить я. Слова жандарма казались полнейшим абсурдом, но, что и как на них возразить, я пока не понимал.

– Ну, почему же сразу бред, – пожал плечами Осип Фомич. – Уж точно ничем не хуже той чуши, что льет в уши своих адептов Орден. Общество они, мол, развивают, государство укрепляют, России служат… Как же! Будь так, давно бы русский орел распростер крылья и над Константинополем, и над Веной, и над Лондоном! Не так уж и много нужно для этого в прошлом переиграть… – заметил он почти мечтательно. – Но нет же: вам Александра Сергеевича Пушкина на убой подавай! Лишим гения пары недель жизни – и будет всем счастье! Самим не смешно? Ладно, не станем ссылаться на собственное признание Брюса Ромодановскому – но есть же объективные, неопровержимые факты! Одних посланцев Машина использует многократно, о других забывает после первой же миссии – а то и вовсе не задействует. Факт? Факт. Причем, от поведения посланца на миссии выбор Машины очевидным образом не зависит. Далее. Способности Столпа передаются по наследству – это еще один факт. Сын или дочь двоих родителей-Столпов почти наверняка тоже окажутся таковыми. Если Столп – только один из родителей, тут уже возможны варианты…