– Что вам нужно?
– Мирна не стала ходить вокруг да около.

– Разве я не могу проведать вас? В конце концов, мы жили в одном доме, носили одни платья...

Только сейчас княгиня приметила небольшую корзинку в руках Кэтрин. Вкупе с ее внезапным и ничем не оправданным появлением, она вызывала большие подозрения.

Что там внутри?

– О, это...
– Кэтрин заметила, куда смотрит Мирна, и уверенно приблизилась, - я решила поделиться с вами моей косметикой, - она встала совсем рядом, почти вплотную, и чуть ли не всучила корзинку княгине в руки, - раз вы стали веночницей, то вам нужно хорошо выглядеть. А то, видит Святой, у вас такое бледное лицо, что глаза слепит. А на нас будут люди смотреть, перспективные господа... Вы понимаете... Нужно быть во все оружие.

Ох, дать бы ей затрещину да со всей силы!

Мирна заглянула внутрь корзинки, ожидая увидеть там что-нибудь мерзкое или оскорбительное, но... Удивительно, но там действительно лежали цветастые баночки и сосуды с косметикой. Пахли они соответственно, немного резко, но приятно.

Странно.

Наверняка Кэтрин подсыпала что-то внутрь... Пользоваться ее подарком Мирна, конечно же, не собиралась.

Как и дальше говорить с этой девицей.

Княгиня отошла от нее к незажженному камину, отвернулась и с демонстративно сильным ударом поставила корзинку на полку.

– Я тоже много ругалась с матушкой, но за это меня не награждали такими покоями, - роскошная обстановка явно не давала Кэтрин покоя.

И для чего она вообще пришла?! Нет. Это не важно. Мирне просто хотелось избавиться от нее, выдворить, позвать стражу, если надо, и плевать, что о ней подумают и какие новые слухи распустят. Пускай ее просто оставят в покое. Хотя бы на один день!

– Леди Кэтрин, - выговорила Мирна сквозь зубы, - я не знаю, для чего вы здесь и что задумали... Но я не собираюсь больше принимать участие ни в одной из ваших игр, - она не оборачивалась на нее. Ей совсем не хотелось глядеть в это смазливое высокомерное лицо, ловить на себе этот одновременно насмешливый и завистливый взгляд.

– Что я задумала? Помилуйте, княгиня...

Мирна услышала шелест платья и тихий скрип кровати. Очевидно, Кэтрин плюхнулась прямо на нее, не спросив разрешения, даже не подумав, что переходит границы и ведет себя здесь больно уж по-хозяйски.

Нет, это ни в какие ворота!

Княгиня не позволила ей договорить и воскликнула грубо и уверенно:

– Довольно! Я не хочу ничего слышать, не желаю с вами говорить и не буду терпеть ваши выходки. Я вас не приглашала, так что покиньте мои покои!
– сперва ее даже испугали собственные слова и тон. Не переборщила ли она?

Но стоило вспомнить, как обошлись с ней графини, как издевались над ней без каких-либо причин, и страх вмиг перерос в злость.

И Кэтрин заслуживала эту злость. А вот бояться ее нечего. Не доросла она до того.

Уверив себя в этом, Мирна одним движением развернулась и стрельнула в названную гостью взглядом.

Молодая леди напряженно вытянулась и опустила лицо, осматривая княгиню исподлобья, но с чужой кровати пока еще не встала.

– Как много «не» в ваших словах, - выговорила Кэтрин и брезгливо поморщилась.

– О... О, простите, леди Кэтрин, - Мирна ответила издевательским тоном, наклонила голову, как если бы говорила с ребенком. И, кажется, она попала в точку. Молодая графиня тут же вспыхнула и сердито прищурилась, - понимаю, вам не так часто приходилось слышать «не», как и «нет»... Полагаю, вам ужасно сложно такое снести. Обязательно наябедничайте маменьке, она поцелует вас в лобик и даст конфетку.

– Вы не имеете права так со мной разговаривать!
– она вскочила и заверещала, - да кто вы такая? Провинциалка! Бесприданница!

Княгиня замерла, но не от того что оскорбилась или испугалась. Нет. Еще недавно такие вот слова задели бы ее, заставили бы усомниться в своих силах, но после всего, через что ей пришлось пройти... В Мирне возникла еще до конца неокрепшая, но уже ощутимая уверенность, что она лучше многих людей, считающих себя представителями высшего света. Не всех, разумеется. Зазнаваться ей было бы совсем не к месту и она охотно признавала, что и среди придворных должны найтись благородные достойные люди. Но Кэтрин, определенно, не относилась к их числу.

Высокомерная, избалованная и подлая... Как ни вглядывайся, княгиня не могла рассмотреть в ней ничего, что могло бы понравиться, что могло бы перекрыть ее ужасный нрав, дать повод простить ее и... Пожалеть.

Ведь Мирне пришли в голову слова, которые точно бы добили противницу. Обойдясь с ней, как с ребенком, она задела ее. Но, чудилось, если указать на положение ее матери до замужества, о котором княгиня случайно узнала от принцессы во время их чаепития, то эта маленькая снобка сразу проглотит язык.