Я же в среду возвращался в батарею. Мэрилин нервничала – у нас была только одна машина, и она оставалась застрявшей в квартире. Я сказал ей, что мы найдём её машину, и показал в «Параплане» кучу объявлений о подержанных машинах, а также сводку с парковки в выходные. Я обещал ей на неделе снять деньги и в субботу купить машину.

Я пытался быть осторожным с деньгами; осторожным в том смысле, чтобы никто не знал, что они у меня есть. Поэтому я жил в квартире и ездил на старой Импале. Лейтенанты второго класса с молодой женой не могут позволить себе дом и новую машину. Капитан с работающей женой – возможно, но никак не лейтенант. Хватало уже того, что меня называли «Док» Бакмэн, и демонстрировать ещё и деньги было ни к чему. К частью, Мэрилин понятия не имела, что у меня почти три миллиона баксов. Всякий раз, как я тратил на неё деньги, я говорил, что отложил их со своей платы. Поскольку она знать не знала, сколько на самом деле платят лейтенантам, мысль, что лейтенант может позволить себе полёт первым классом или плавание на прогулочной палубе, не вызывала у неё недоумения.

Когда Мэтью уехал, мы с Мэрилин разобрали свадебные подарки. У нас возник спор: Мэрилин хотела просто распаковать их поскорей, как четырёхлетка, я же хотел разобраться, какой от кого. Когда она спросила, затем, я ответил, что мы сможем отправить благодарственные открытки. С тем же успехом я мог ответить на китайском: в семье Мэрилин благодарственные открытки никогда не отправлялись.

– У нас в семье, если ты не послал благодарственную открытку – то никогда больше не получишь подарок от этого человека, – объяснил я.

– Даже на день рождения или Рождество?

– Мы не были такими глупыми, чтобы проверять. Но ты можешь это сделать, если тут есть что-то от твоих дядюшек или тётушек.

Мэрилин закатила глаза и дала мне составить список. Как минимум моей семье мы отправили открытки.

Результаты были интересными. Были наличные деньги, которые мы разделили пополам и сложили в карман; были чеки, средства с которых пошли на счёт в банке. На базе я использовал кредитный союз, и я решил дать Мэрилин доступ к нему. На этот счёт шла только армейская зарплата; к моим брокерским счетам она доступа не имела и даже не знала о них.

Также мы получили гору других подарков. Там были два тостера, три блендера (и то, и то, у нас уже было) и пара наборов для фондю. Я сказал Мэрилин, что размещу объявление на доске батальона и батареи – там мы от них избавимся. Сьюзи подарила нам очень милый чайный сервиз, а мои тётки и их семьи преподнесли неплохой набор тарелок и прочего от Corelleware. Наконец, просмотрев всё, мы так и не нашли ничего от моих родителей. Мы посмотрели по всей квартире – может, мы оставили его в спальне, или, возможно, Мэтью куда-то сунул – но нигде не смогли найти. Пусто. Озадаченная, Мэрилин позвонила своим родителям, и они проверили, что ничего не осталось в грузовике у Мэтью или наверху, в её старой спальне.

Наконец, я просто пожал плечами.

– Может, мои забыли его дома. Наверное, вышлют на неделе. Я завтра спрошу у Сьюзи.

Это обещал быть очень странный звонок. Чем больше я о нём думал, тем больше задавался вопросами, так что позвонил Сьюзи на следующий же день по внешней линии с базы. Сьюзи сказала, что они не запаковывали никаких подарков, кроме её, и она ничего больше не видела, но вечером, когда родители придут с работы, спросит у них. Я позвонил её позже тем же вечером, попал на Хэма, бросил трубку, перезвонил через 10 минут и на сей раз услышал Сьюзи. Я услышал, что мой брат на линии, и сказал ему отойти от телефона, а затем Сьюзи начала вопить на него, и щёлкнула трубку.

Голос Сьюзи упал до шёпота.

– Это очень странно, Карл, – сказала она мне. – Никто не говорил мне ничего о подарке.

– Что ты имеешь в виду? – я тоже понизил голос. Мэрилин смотрела телевизор в гостиной, а телефон был в спальне.

– Ну, я спросила папу, и он просто сказал мне поговорить с мамой. Он тоже вёл себя очень странно. Так что я пошла и спросила маму, и она всерьёз разозлилась и начала вопить о вас двоих, и что вы, должно быть, потеряли подарок, но она так и не сказала мне, что это было, и я клянусь – в машине ничего не было! – ответила она.

У меня в животе зарождалось нехорошее чувство.

– Она даже не сказала тебе, что мы якобы потеряли?

– Нет, и она не ответила на другие вопросы. За то, что спрашивала, меня отправили в мою комнату.

– Сьюзи, – прошептал я, – думаю, они ничего нам не дарили.

– Я тоже так думаю, и теперь папа смущён, а мама зла, что ты обнаружил это, – признала она.

С минуту я молчал – достаточно долго, чтобы Сьюзи спросила:

– Карл? Карл?

Неужели моя мать насколько мной недовольна? Или это Хэмильтон подговорил её? Или он уничтожил подарок?

– Я здесь, здесь. Я просто думаю. Сьюзи, для тебя есть задание. Сходи в магазин и купи что-нибудь, например, большую и хорошую скороварку. Затем заверни его в подарочную обёртку и вышли нам. Мы скажем Мэрилин, что они забыли его дома и, должно быть, не упаковали.

– Это противоестественно, Карл! – сказала она мне. – Поверить не могу, что они специально сделали это!

– Что есть, то есть, милая. Просто позаботься об этом, а затем отправь счёт в мой офис, и я верну тебе деньги, – я подождал, пока она возьмёт ручку и бумагу, и продиктовал ей адрес офиса.