Но дела пошли совсем иначе. В 1979, вскоре после того, как я стал исполнительным, капитан Харрис был отправлен в Форт-Ракер для лётной подготовки! Я понятия не имел, откуда у него желание рулить вертолётами. В глубине души я надеялся, что там он будет счастливее, чем в Брэгге. Может, ему там будет лучше. К Хэллоуину мы получили нового командующего офицера, капитана Васлоу. Мы продолжили улучшать показатели, но капитан Васлоу подал в отставку в январе 1980-го и оставил службу, чтобы найти работу в частном секторе. Его преемник, капитан Озава, делал большие обещания, но окончилось всё очень неприятным разрывом и его отставкой в апреле.

Помимо того, что батарея была в шоке от столь стремительных перемен, так ещё и я не успел проработать ни с капитаном Васлоу, ни с капитаном Озавой достаточно времени, чтобы они меня оценили. Нужно проработать с новым боссом хотя бы 60 дней, чтобы он оценил тебя и отправил оценку в штаб, но никто из них этого не сделал. Поскольку других лейтенантов оценивал я, а исполнительного мог оценить только командир – это касалось исключительно меня.

Я думаю, что в этот момент командир батальона, лейтенант-полковник Буллер, просто решил, что от добра добра не ищут. Батарея Браво уже по любым меркам была лучшей батареей в дивизии. У нас было меньше проблем с падениями и приземлениями, мы быстрее настраивались, быстрее стреляли и были более точными. У нас было больше всего продлений контракта и меньше всего проблем с гражданской полицией. Даже по венерическим заболеваниям у нас был самый низкий показатель. Это не значило, что другие две батареи всё время лажали, вовсе нет. Просто мы были лучшим батальоном в артиллерийской дивизии и лучшей батареей в батальоне. Буллер просто поставил меня и.о. капитана, без прямого командира, и дал мне в помощники ещё одного лейтенанта. Оценивал меня отныне тоже он.

Мэрилин была рада за меня, но она не понимала. Есть в этом – в линейном командовании, должностных полномочиях, в ответственности – что-то такое, чего ты не ощутишь на прочих должностях. Ближе всего было то, когда я был менеджером по продажам в Lefleur Homes и руководил своими продажами. Это было больше и лучше. Но такое не для всех. Мой отец всегда хотел исполнительную должность; моего стремления управлять он никогда не понимал. У него была присказка: «Управление было бы отличным делом, если бы не люди!».

В начале января 1981 меня вызвали в батальон. Теперь, когда я, фактически, отвечал за батарею, это не было редкостью. В офисе батальона один из сержантов постучал в дверь командира. Оттуда донеслось «Войдите!», и меня ввели внутрь. Лейтенант-полковник Буллер был не слишком заносчив, но я заметил с ним ещё одного офицера, того же звания, так что я промаршировал к столу и отдал честь, а затем вытянулся по стойке «смирно».

Полковник козырнул в ответ и сказал:

– Вольно, Док. Садитесь.

– Да, сэр, – я сел и поглядел на другого лейтенант-полковника. На нём была та же солянка сборная, что и у Буллера – ленты за Вьетнам, Бронзовая звезда, некоторые квалификации – но были также и кой-какие различия. Он был из Корпуса Связи, ноги держал прямо (то есть – не приучен к прыжкам) и на плече имел эмблему, означающую, что он служит в Военном Округе Вашингтон\а. Иными словами – он был из Пентагона.

Это полковник Холливелл.

– Сэр, – я протянул руку, и полковник Холливелл пожал её. Повернувшись обратно к командиру батальона, я заинтересовано поглядел на него.

– Док, какие у вас планы на будущее? Какой у вас контракт с Армией? – спросил он.

Я моргнул. Чего бы я не ждал, но точно не этого.

– Четыре года, сэр. Я пока ещё не думал об этом. Срок истекает этим летом.

– Вы планировали остаться после этого?

Я открыл рот, а затем закрыл его вновь. Спустя несколько секунд ответил:

– Я просто не думал об этом, сэр. Мне нравится служить здесь, но мне нужно будет обсудить это с Мэрилин. Я просто не думал об этом, – и я смущённо пожал плечами. Мы должны были поговорить об этораньше, но как-то руки не дошли.

Полковник Буллер поглядел на полковника Холливелла, который повернулся ко мне.

– Лейтенант, к концу срока у вас будет опыт четырёх лет в Батарее Б. Позвольте мне спросить. Есть в Воздушной батарее что-то, о чём вы не знаете, как это сделать?

Я поглядел на полковника Буллера, но затем сказал:

– Честно? Нет.

Полковник Холливелл кивнул.

– Правильный ответ. У вас будет опыт трёх лет в качестве исполнительного офицера и де факто командира батареи. Армия не собирается оставлять вас здесь, чтобы сделать майором или полковником в 319-й. Пришло время двигаться дальше.

– Полковник Холливелл прав, – добавил Буллер. – О, не поймите неправильно. Если мы в итоге будем высаживаться в Фульдском коридоре или другом чёртовом месте, я бы хотел, чтобы вы были здесь. Очевидно, вы бы могли без проблем управлять батальоном. Впрочем, как и ваши коллеги. Но поскольку этого, вероятно, не случится – какие ваши планы на будущее? Вы задумывались сделать такую карьеру?

Я молчал, чувствуя, как жгут меня их глаза. Затем я покачал головой.

– Я просто не думал об этом. Мне нравится это – я имею в виду, Армия – и, думаю, я бы справился. Но мне нужно обсудить это с Мэрилин, – полковник Холливелл с любопытством поглядел на меня. – Сэр, Мэрилин знала, когда знакомилась со мной и когда выходила замуж, что я буду служить четыре года, но на карьеру она не соглашалась. Я должен поговорить с ней об этом.