На этих выходных на базе был семейный уикенд, и я взял туда и Мэрилин, и Сьюзи. Это было довольно забавно. Сначала я заставил их одеться в походную форму (которая – даже самая маленькая – была им как палатка) и шлемы, так что они выглядели как пара зелёных грибов. Затем я посадил их в автобус и довёз до одной из огневых точек, чтобы показать, как мы стреляем из 105-го калибра. Я даже снял пару фото, на которых Мэрилин и Сьюзи заряжали снаряд в гаубицу и стреляли из неё (Сьюзи «дёрнула за верёвочку», она же строп. Затем мы снова сели в автобус и я повёз из в Сицилийскую зону высадки, где поднялся и сделал голливудский прыжок. Поскольку все парашюты нужно было переупаковывать каждые 90 дней – вне зависимости от того, использовались они или нет – эти прыжки были хорошим способов использовать парашюты, к тому же я набирался мастерства для получения следующего прыжкового звания. Затем я позволил им переодеться в штатское, и мы поехали ужинать в O Club.

Тем же летом мы с Мэрилин съездили на выходные в Аттику. Марк и Лорен женились, и нам нужно было присутствовать. С 13-ю детьми вечно кто-то или женится, или устраивает помолвку. В первый раз мы даже шутили об этом. Я не носил костюм на работе, так что одного угольно-чёрного костюма хватало, уж по крайней мере, на одну свадьбу, одни похороны, одно обручение и одни крестины в год.

Капитан Харрис получил ещё одного лейтенанта второй степени, чтобы добавить его в нашей счастливой команде двух других младших лейтенантов, Флетчера и Кузински. Моя замена в качестве лейтенанта второй степени всерьёз испытывала моё стремление пробиться в командование. Есть история, как Наполеон думал, производить одного из его офицеров в генералы или нет. Другие генералы говорили ему, как тот храбр, умён, хорош и всё такое. Наконец, Наполеон просто сказал: «Да, да, я всё это понимаю. Но скажите мне – он удачлив?». Так вот, лейтенант второй степени Луи Уэстерфилд удачлив не был.

«Счастливчик Луи», как мы его звали, появился на две недели позже, чем ожидалось. Это было связано с гипсом на его правой ноге и костылями. Всё это было результатом падения 155-милиметрового снаряда на его ногу, в последнюю неделю тренировок в Форт-Силле. Ну а поскольку такой снаряд вести более 90 фунтов, он сломал его ногу. Ладно, дерьмо случается, я и сам порой делал глупости. Я познакомил его в батареей и показал его стол – свой старый стол.

Через две недели после того, как его нога зажила, Счастливчик сломал левый мизинец, закрывая дверь машины. Я должен отдать ему должное – это никак его не замедлило. В следующем месяце он вывихнул левую лодыжку во время прыжка. Шесть недель спустя вывихнул плечо. Затем сломал ребро. Затем вывихнул правую лодыжку. Счастливчик проводил в госпитале больше времени, чем в батарее!

Спустя год, летом 1980-го, военная карьера Счастливчика достигла своего впечатляющего завершения. Прыгнув, он попал в карман турбулентности вертолёта и запутался своим главным парашютом. Счастливчик попытался отцепить главный, развернуть резервный парашют и спасти свою жизнь, но скорость, с которой он приземлился, была куда выше оптимальной. В общем, он сломал все кости на левой ноге, от бедра до самых пальцев, и всё, что между ними. Это как влажная мечта хирурга-ортопеда! И Счастливчик получил отставку по ранению.

Где-то так прошёл 1979-й и большая часть 1980-го. Циклы сменялись, как и сезоны, и батарея медленно выходила из кризиса, в котором находилась на момент моего прибытия. Капитан Харрис радостно заваливал меня всё новыми и новыми обязанностями, потому что, как он сказал, «всё, что тебя не убивает – делает тебя сильнее!». Порой мы выезжали на другие базы для совместных тренировок, но всё равно оставались в Штатах и не вторгались никуда, кроме как в Оранжляндию.

Также, когда выдавалась возможность, мы с Мэрилин навещали её семью: на Рождество, летом, на различные свадьбы и т. д. Иногда я просто отправлял её одну, если её расписание позволяло уехать, а моё – нет. Порой мы также виделись с друзьями. Тесса и Таскер не могли приехать, но мы скатались к ним на долгие выходные вытащили их на пару деньков на побережье в Оушен-Сити. В 1979-м мы также съездили в Форт-Худ, повидать Харлана и Анну Ли, и в следующем году они нанесли ответный визит.

Это оказалось одним из ярчайших событий 1980-го. Харлан каким-то образом убедил своё командование, что для профессионального развития ему нужно больше узнать о Воздушных силах. Это не так уж и сложно. Я бы даже сказал, что большинство офицеров, будь то танковые войска или артиллерия, проходят через прыжковую школу. Это одна из вещей в списке того-что-нужно-сделать. В итоге это вылилось в 30-дневную командировку в Брэгг с целью больше узнать о воздушных операциях. Когда Мэрилин узнала об этом, она позвонила Анне Ли и обсудила детали. Харлан останавливался у нас, сберегая свои еду и деньги на случай непредвиденных обстоятельств, а Алла Ли приезжала к нам, когда получится. Ни мне, ни Харлану слова в обсуждении не давали, так что, как я не грозился, провести его по стрип-клубам мне не позволили.

Лейтенанты не командуют батареями, лейтенанты не командуют кампаниями. Это делают капитаны. Или, по крайней мере, они делают это в мирное время. Когда кругом начинают свистеть пули – всё меняется. Если ты выжил – можешь быстро получить повышение. Во время Наполеоновских войн у британского офицерского корпуса был ужасный тост: они пили «за кровавые войны и сезоны болезней», потому что битва и болезнь были двумя проверенными методами получить освободившуюся должность повыше! Во время Второй Мировой у нас были совсем юные офицеры в командовании, включая младших лейтенантов, командующих кампаниями и капитанов, командующих батальонами. Если у тебя был талант, ты не лажал и не был убит – то мог продвинуться по карьерной лестнице очень быстро. В конце концов ранг тебя догонит. Фактически, наш бригадный командир окончил Уэст-Пойнт в 1964 году, накануне большого наступления на Вьетнам, и был произведён в лейтенанты первой степени через год, в капитаны ещё через год и в майоры спустя два года службы капитаном.

Война планируется стариками, а исполняется молодыми. Это одна из уродливых истин о военных.

В мирное время продвижение занимает куда больше времени. Когда война закончилась, многим из тех «быстрых капитанов» пришлось ждать 8 лет, чтобы нагнать упущенные навыки управления. Я был произведён в старшие лейтенанты за пару лет и, если честно, не ждал, что в ближайшие годы получу капитана. Я предполагал, что закончу свой четырёхлетний контракт в качестве лейтенанта первой степени и исполнительного офицера артиллерийской батареи.