Зато моя бедная сестра не знала, что наших средств едва хватит на квартиру. Впрочем… пусть будет квартира! Для начала. Кора вытерпела достаточно, чтобы больше не морщиться от сточных канав и наслаждаться трубопроводом, видеть небо голубым, а не задымленным сотнями печей, гулять в парках… И работать она больше не должна. Дома Кора состояла в женском клубе для местных аристократок, основанном почтенной супругой городского наместника, а из-за меня ей пришлось стоять за прилавком. Пожалуй, о своем происхождении сестре напоминала только приставка Вэй к имени рода. Фамилии, как тут говорят.

– Давай купим. Можешь прямо сегодня нанести визит знакомому маклеру, если хочешь.

Кора поперхнулась.

– Рин! Тебя что, твоя Тварь покусала?

Тварью она беззлобно называла горшочек с плотоядной артисией – Артишей, моим молчаливым и всему внимающим собеседником в особо мерзкие вечера.

– Нет, просто я многое осознал.

– И поэтому проснулся от кошмара? – сестра не удержалась от шпильки, но я ее не винил, – прости. Ты действительно хочешь уехать отсюда?

С широко распахнутыми глазами, полными надежды, Кора напомнила ту юную девушку, какой она была… до отъезда из Арингарда. Годы со мной выковали ей прочную броню и снабдили острым язычком. Так непривычно видеть ее прежнюю.

– Хочу. Больше всего на свете.

– Рин, – моя дорогая сестра вернулась с привычной язвительностью и недоверчивостью, – или ты расскажешь, какое чудо тебя сподвигло на это решение, или я больше не буду делать твой любимый кофе.

– Ты знала, как на меня надавить, – я примирительно поднял руки, – дознавательная служба лишилась ценного кадра в твоем лице. На самом деле, все просто. Я узнал, что Данари Кортера ни при чем.

Вот и все, расписался в собственных ошибках. Ошибках ценой в шесть лет. Только бы сестра не начала расспрашивать, как именно я добыл информацию.

– Ты уверен? – взгляд с прищуром сканировал, изучал на предмет розыгрыша либо слабоумия. Не обнаружив ничего из перечисленного, Кора вскочила из-за стола и бросилась мне на шею.

Слуг она не смущалась, хотя бы потому, что смущаться было некого – кухарка с горничной числились приходящей прислугой и жили по соседству. Как Дана…

– Абсолютно. И не будем об этом.

Неизвестно, что бы ответила сестра и к чему мог привести разговор, если бы не стук в дверь. Я впервые возблагодарил наглых клиентов, имеющих привычку стучаться к хозяевам, когда лавка закрыта.

– Пойду открою.

Маленькая прихожая, пародия на просторный холл в нашем старом доме, едва могла вместить более трех человек на дистанции, предписываемой приличиями. А когда я увидел, КТО стоит на пороге, то пожелал бы вместо прихожей дворцовый зал.

– Доброго утра, лиронна, чем обязан?

Я вышел на крыльцо и прикрыл дверь за собой – не хватало еще, чтобы сестра увидела. А что до горожан – до них мне не было никакого дела.

Данари выдавила дежурные приветствия и умолкла. В руках она теребила концы длинной серой шали, на поясе висела кожаная сумка-мешок, удобная для переноски ингредиентов. Выглядела знахарка как всегда, но глаз отчего-то особенно остро подмечал детали. Не иначе как на прощание, но лучше бы забыть навеки. Она была ходячим напоминанием о позоре, лишениях и старой беде.

– Не думал, что Вы захотите моего общества так скоро, – язвительности в моем голосе позавидовала бы даже Кора. Как знать, вдруг Дана пришла с местью за вытерпленное «по ошибке»? Я бы не стал исключать такой вариант.

– Если бы не чрезвычайные обстоятельства, и ноги моей не было бы здесь! – на игру непохоже, но я все равно оставался настороже. Резкие движения и до белизны сжатые кулаки выдавали борьбу с собой, даже пояснять не стоило.

– Охотно верю, – я окинул ее взглядом еще раз. Что такого могло произойти, чтобы Данари, эта гордая мышь Данари пошла на поклон ко мне? Если не для того, чтобы разукрасить мою физиономию очередной кислотой.

– Умирает человек, – Дана смотрела с вызовом, будто по меньше мере я виновен в проблемах ее клиента, – корни Флория должны были сработать, но ничего… не получилось.

– И Вы полагаете, что я должен сварить зелье за Вас? Я во многом был неправ, но не перекладывайте на меня ответственность за Вашу некомпетентность.

– Да отсохнет Ваш язык! – Данари дернулась, будто собиралась немедля уйти, и лишь обязательства ее удержали, – я готовила усилитель для нейтрализатора – запах, цвет и консистенция были в пределах нормы. Наутро же получилось вот это, – она извлекла из поясной сумки небольшую баночку с грязно-серым содержимым.

– И все же, как я причастен к Вашим профессиональным неудачам?

Знать бы еще, какое именно зелье она готовила. Против воли во мне взыграл спортивный интерес – уж я-то точно справлюсь, и мой результат не будет напоминать болотную тину с песком.

– Корвиус Флорий мог храниться в ненадлежащих условиях, – заявила нахалка.

Я сделал вдох-выдох про себя, чтобы не придушить ее на месте, и выхватил банку, стараясь не прикоснуться к рукам Данари.

– Рецепт у Вас?

Будто опасаясь, что я передумаю, северянка поспешно извлекла из-за пояса свернутую бумагу.