– Я не игрок, но в погоне за Вами потерял почти все семейное состояние. Так что в какой-то мере знакомо. А Вы не ответили на вопрос.

– Жаль, что овчинка не стоила выделки, – соседка усмехнулась, и я понял, что она про мое бессмысленное преследование. Но почему-то я не чувствовал потери, совершенно. Именно сейчас.

– Заработаю еще больше, чем потерял, не стоит сочувствия.

– Верю. Кстати, у Вас удивительное изобретение – этот «домашний дождь». Не думали патентовать?

Снова меняет тему, но похвала приятно греет.

– Он все еще нуждается в доработке.

– Я тоже заметила, что под нижнюю трубу разумно подставить таз, как у рукомойника.

– А можно и объединить их свойства, – и я начал расписывать, как именно собираюсь это делать. Дана то и дело вставляла свои замечания, но удивительно к месту, и я даже забыл, что говорю с Ней. Очнулся, только когда карета остановилась. Глаза северянки блестели так же азартно, как и мои, и отодвинулась она – могу поклясться, с сожалением.

На выходе из кареты я подал ей руку – и меня снова накрыло смятение, смешанное с легким смущением, когда она посмотрела на меня, вкладывая пальцы в мою ладонь. Боги, да я как девственник. А вот и ответ! От сердца немного отлегло, когда я принял простую версию – у меня слишком долго не было женщины, вот организм и реагирует на всех подряд. Даже на нее. Такими темпами скоро буду засматриваться на Артишу. Знаю одно «успокаивающее» зелье, после обеда сразу же им займусь.

– Я могу вас поздравить? – Кора ждала на крыльце. Лавка была закрыта, сестра просто не смогла бы работать в таком волнении, я ее знал.

– Да, все хорошо.

– Вы отлично смотритесь вместе, – вырвалось у нее – уверен, ненарочно. Неужели она и правда так считает? Да какая разница!

Дана слилась цветом с алой целозией под окном. Во мне вспыхнула злость. Неужели сестра не видит, что смущает ее?

– Данари, не обращайте внимания, Кора слишком сентиментальна.

– Было бы на что обращать! – она остервенело сорвала дорожный плащ и повесила на крюк – который обычно занимал я, и это позабавило, – и отвечаю на Ваш вопрос, – несмотря на то, что прошло время, не требовалось пояснять, о каком именно вопросе идет речь – он жег изнутри упрямым детским желанием заполучить отобранное, – какой может быть триумф, если мне приходится выкручиваться, обманывать, прикрываться чужой фамилией, ночевать в чужом доме!

– Овчинка не стоила выделки? – ответил ее же словами. Ответ знахарки уязвил. Значит, я ей настолько противен, что даже помощь кажется ложкой меда в бочке дегтя?!

Ее руки внезапно безвольно повисли вдоль тела.

– Простите, лирон Вейден. Иногда я слишком многого хочу.

Знать бы мне, чего хочу я. Я смотрел на нее, не в силах ничего сказать – и отойти тоже. Положение спас стук в дверь.

– Рин, там следователь, – испуганная Кора влетела в прихожую, – просит тебя.

– Спасибо, уже иду.

– Простите за беспокойство, лирон Вейден, – сосредоточенный Арвин снял шляпу, – но мне нужна Ваша помощь в одном деликатном деле.

Значит, дело не в Данари. Дышать сразу стало свободнее, настроение взлетело.

– Вы можете на меня рассчитывать, – меня охватило нечастое и почти позабытое желание всех облагодетельствовать.

– Дело в том, – следователь понизил голос, – что у нас возникли подозрения по поводу сеньориты. Мой источник сообщил, что она целыми днями плачет и ждет нового покушения. На все вопросы отмалчивается.

– Так привлеките ее к процедуре дознания.

– Не можем, ее отец слишком влиятельный человек. Он считает, что процедура усугубит ее состояние.

– А при чем здесь я? – вот уж чего не понимал.

– О Вас она говорит постоянно, – эту новость мое самомнение встретило с поразительным равнодушием, – уверен, будет рада видеть и даже примет из Ваших рук чашечку чая с зельем откровения. Лирон Вейден, это в ее же интересах. Не знаю, что она скрывает и почему, но девушка в опасности.

– Предупрежу семью, что Вы не увозите меня в застенки пыточной, – бедная Кора не отрывала белое лицо от окна, – и я весь Ваш.

– Куда Вы? – не ожидал беспокойства от Данари.

– По делам.

Ответ прозвучал слишком сухо, но если бы я задержался еще ненадолго, то неизвестно, что могло бы произойти.

– Лирон Вейден!

Она что, нарочно испытывает мое терпение?

– Повернитесь.

Я послушно повернулся, про себя считая секунды. А она протянула руки к моей шее… нет, всего лишь к жилету. И застегнула верхнюю пуговицу. Наконец северянка отошла, и я смог дышать. Она и сама выглядела странно взволнованной – ее грудь вздымалась чаще обычного, а пальцы теребили пояс.

– По делам следует ходить в приличном виде, – сказала она, чтобы разрядить обстановку, и смущенно улыбнулась, – идите же!

Меня не требовалось упрашивать. И все же весь путь до особняка Верренов мои мысли витали далеко от пациентки.

– Смею предположить, что сеньорита к Вам неравнодушна, – нарушил тишину Арвин, – потому настоятельно не рекомендую мечтать о молодой жене в ее присутствии. Соберитесь.

Меня будто плетью ударили. «Мечтать о молодой жене»… Нет, хорошо, что он так думает. Значит, Данари в безопасности. Но неужели я действительно мечтал… в том самом смысле? Просто она оказалась рядом, а я все еще не выпил успокаивающего зелья. Вира, прости. За то, что мое тело не в ладу с разумом, за то, что чувствую себя почти счастливым в ее присутствии. Я не забыл тебя. Никогда не забуду.