– Боже, - это показалось ей невероятным.
– Извини.

– Не нужно извиняться. Ты прекрасна, когда спишь. И когда не спишь, кстати, тоже.

– Надеюсь, ужин не испортился.

– Уверен, что с ним все замечательно. Фактически, он только приготовился.

– У меня есть время сгонять в сортир?

– Конечно.

Она прошла сквозь темноту по короткому коридору в ванную комнату. Хоть ей и было неловко засыпать, но после отдыха она снова ощутила прилив сил. Включив свет, она воспользовалась туалетом. Подойдя к раковине, она зачерпнула рукой пригоршню холодной воды и сделала несколько глотков. Посмотрела на себя в зеркало. Ее глаза слегка покраснели. Волосы выглядели прекрасно. Средняя пуговица ее блузки была расстегнута. Она застегнула ее, вымыла руки и вышла из ванной.

В кухне горел свет. Энчилады на ее тарелке дымились и выглядели превосходно. Эван пододвинул ей стул, и она села. Он наполнил ее бокал шампанским. Прежде чем сесть, он выключил свет.

– Помнишь наш ужин со спагетти?
– спросил он.
– Ты была одета в свою красивую белую блузку и заявила, что не хочешь ничего на нее пролить, поэтому сняла ее?

– Эван.

– Ты была так прекрасна в свете свечей. Твоя сияющая золотом кожа, твои темные соски.

– Брось.

– Прости, - пробормотал он.

Он опустил голову, воткнул вилку в энчиладу и принялся за еду.

У Элисон пропал аппетит, но она откусила кусочек. Она с трудом сглотнула и запила еду шампанским.

Некоторое время они оба молчали.

Это паршиво,– подумала она.
– Что плохого было в том, что он сказал? Той ночью они прекрасно провели время. Это не должно быть преступлением - помнить, и упоминать об этом.

– Хорошая еда, - сказала она.

Он оторвал взгляд от тарелки.

– Попробуй со сметаной.

– Именно так я и сделаю, - oна плюхнула большой комок сметаны на свои энчилады.
– И хорошо, что я сняла блузку, - сказала она.
– В тот вечер я извозюкалась.

Она увидела, как Эван улыбнулся.

– Нарочно, я полагаю.

– Да. В конце концов, я же не неряха.

– Нет, конечно.

Они вернулись к еде. Теперь еда на вкус была отменной. Прохладная сметана добавила пикантный привкус энчиладам. Она выпила еще шампанского, и Эван снова наполнил ее бокал.

– Ты действительно потрясающе готовишь, - сказала Элисон.

– У меня есть свои фишки. Одна из них - шоколадно-муссовый торт, но я думаю, что мы должны оставить его на потом. Дадим себе время переварить все это.

– Наверное, нам стоит прогуляться, когда мы закончим, - предложила Элисон.

Он сказал:

– Может быть, - похоже, он не был в восторге от этой идеи.
– У меня есть кассета "Иметь и не иметь", и я подумал, что тебе, возможно, захочется посмотреть ее на видеомагнитофоне. Экранизация Хемингуэя. С Богартoм и Бэколл. Ты ведь знаешь, как свистеть, правда?

– С удовольствием, - сказала Элисон.
– Я не смотрела его уже много лет.

– Думаю, тебе понравится, моя ненаглядная, - сказал он, выпятив верхнюю губу.

Он включил его и сел рядом с ней на диван. Скоро его руки будут обнимать ее.

Мы вернемся к тому, с чего начали до четверга в Беннет-Xолле, до ультиматума, до его свидания с Трейси Морган, до цветов и письма.

А может, это и не так уж плохо,– подумала Элисон.
– Зачем бороться с этим? Какой в этом смысл?

Но чем являлись эти последние три дня, если сегодня вечером ты сдашься? Ты ничему не научишься.

Конечно. Ты научишься тому, что, несмотря ни на что, все сводится к траху.

Так не должно быть, черт возьми.

Она ткнула вилку в маленький кусочек, оставшийся от ужина.

Время поджимает, малышка.

Прожевала. Проглотила. Допила остатки шампанского.

Эван поднял бутылку.

– Дополируем его?

– Нет, спасибо.

Он вылил содержимое бутылки в свой бокал и быстро допил остатки шампанского.

– Я бы выпила немного кофе, если у тебя есть.

– Конечно, нет проблем.

* * *

Эван внес две чашки кофе в гостиную и поставил их на стол перед диваном. Затем он присел и вставил кассету "Иметь и не иметь" в видеомагнитофон на полке под телевизором. Когда он начал вставать, то споткнулся. Он сделал несколько шагов, восстановил равновесие и, усмехнувшись, кинул на Элисон взгляд через плечо.