Он сжал ее соски.

Горячая дрожь пробежала по телу Элисон. Она затаила дыхание. Она потянулась дальше, намереваясь погладить его член через штаны, но обнаружила, что он твердый и голый. Ее рука отпрянула от него.

Он тихо засмеялся.

– Сюрприз, - прошептал он.

Как долго он сидел так, украдкой обнажая свой пенис, пока ласкал ее? Это казалось неправильным, нечестным, почти извращенным.

Но он гладил и сжимал ее груди, и какая разница, если он немного поторопился? Он избавил меня от хлопот,– подумала Элисон. Она протянула руку и погладила его.

Потом она обернулась. Эван стоял на коленях. Когда он спустил брюки, Элисон вынула руки из рукавов блузки.

Она посмотрела на себя, опустив глаза. Ее лифчик висел, как тонкий шарф, над верхушками грудей. Она начала стягивать ремешок с левой руки и заметила красное пятно на белой полупрозрачной ткани одной из смятых чашек.

Она уставилась на это пятно. Оно было похоже на мазок сальсы, в которую они макали чипсы перед ужином.

Должно быть, я капнула...

Онo у меня на лифчике.

В ванной после пробуждения она обнаружила, что средняя пуговица ее блузки была расстегнута.

После того, как проснулась.

Эван, обнаженный от пояса до колен, поднял свою трикотажную рубашку, чтобы стянуть ее через голову. Та закрыла его лицо. Элисон ткнула кулаком ему в живот. Из него со свистом вырвался воздух. Он согнулся в талии. Элисон вскочила с дивана как раз вовремя, чтобы избежать столкновения с телом Эвана, которое приняв удар, рухнуло на подушки сиденья.

Она сунула ноги в туфли.

За ее спиной Эван старался перевести дыхание.

– Ты дерьмо, - пробормотала она. Дрожа от ярости, она сунула лифчик в сумочку.
– Ты, грязное дерьмо, лапал меня, пока я спала!
– oна резко повернулась к нему лицом. Он стоял на коленях, уткнувшись лбом в спинку дивана.
– Это действительно гадко. Гадко!
– oна сунула руку в рукав блузки.
– Это мерзость, вот что это!

– Прости, - выдохнул он.

– Ты - гнилой ублюдок.

Она попыталась найти другой рукав, затем просунула руку и закинула ремешок сумочки на плечо. Дрожащими пальцами она попыталась застегнуть блузку, пока спешила к двери.

– Элисон!

Она рывком распахнула дверь и оглянулась на Эвана. Он все еще находился на диване, задницей кверху.

– Не уходи!
– крикнул он.
– Пожалуйста!

Она вышла и захлопнула дверь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Я хорошо ему врезала,– заверила себя Элисон, торопливо шагая по тротуару.
– Я очень хорошо ему врезала.

О, конечно, ты хорошо ему наподдала. Может быть, какое-то время у него будет болеть живот, может быть, даже будет кровоподтек, но к утру он будет почти как новенький, а ты - нет.

Как он мог сделать подобное?

Как я могла проспать это?

Скорее всего, он просто сунул туда руку, чтобы быстро пощупать, не более того.

Да, конечно. Полапал здесь, полапал там.

Если бы он счистил эту чертову сальсу со своей руки, я бы никогда не догадалась. Какого хрена он, собственно, делал? Ел, пока лапал меня?

Элисон услышала шум мотора. Фары осветили дорогу слева от нее. Машина медленно ехала параллельно с ней, приблизившись к обочине.

– Мне очень жаль!
– крикнул Эван через открытое окно со стороны пассажира.
– Пожалуйста, мы можем хотя бы поговорить?

Она продолжала идти.

Машина Эвана двигалась рядом с ней.

– Позволь мне хотя бы отвезти тебя домой. Мы не можем все так оставить.

– О да, мы можем.

– Я ничего не делал!

– О, нет?
– Элисон прошла через газон и сошла с тротуара. Эван остановил машину. Она прошла перед фарами и подошла к его двери. Стекло было опущено. Она схватилась за подоконник и заглянула внутрь.
– Ты ничего не делал? А как бы ты это назвал, а? Как ты называешь ощупывание моих титек, не говоря уже обо всем остальном, что ты еще мог ощупать?