– Ты совершенно права. Как я могла колебаться?
– oна бросила его в Хелен.

Взвизгнув, Хелен передернула плечами и заерзала в своем кресле. Она вздрогнула, когда лед упал ей на колени. Ее рука непроизвольно дернулась. Пенистый язык пива выплеснулся через край кружки и шлепнулся ей на грудь.

– Ага-а!

– Упс, - сказала Элисон.

– Ей-богу, - сказала Селия.
– Похоже, я прямо сейчас же позвоню Джейсону и все отменю. Я смотрю, что сегодня здесь будет намного веселее.

Хелен зажала банку с арахисом между колен. Нахмурившись, она отдернула мокрую ткань от своей кожи. На ней было то же самое выцветшее, в пятнах, бесформенное платье, в котором она была вчера, когда они ходили в торговый центр. Или другое, – подумала Элисон, - которое выглядело точно так же. У нее таких было несколько. Их было трудно отличить друг от друга. Она понюхала мокрую ткань.

– Произошло явное улучшение, - сказала она.

* * *

– Они ушли, - крикнула Элисон со своего кресла.

Дверь спальни Хелен приоткрылась, и она огляделась вокруг, словно желая убедиться, что берега чисты, прежде чем отважиться выйти. Удовлетворившись, она подошла к Элисон.

– Ну и как он?

– Выглядит так, как будто он прямо из рекламы лосьона после бритья.

– Хм, - Хелен провела тыльной стороной ладони по носу.
– Он, наверное, придурок. Каждый парень, с которым она встречается, придурок, ты когда-нибудь замечала это?

– Ну не знаю, - ответила Элисон.

– Так и есть. Когда-нибудь она пожалеет об этом.

– Надеюсь, что нет.

– Рано или поздно, когда ты встречаешься с придурковатыми парнями...

– Какую пиццу закажем? С салями? С ветчиной?

– У меня в столе есть несколько меню.

– Достань их.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Джейка все еще трясло, когда он вылезал из машины. С фонариком в левой руке и мачете под мышкой он приблизился к багажнику. Кончик ключа несколько раз не попал в отверстие замка, прежде чем ему удалось вставить его. Он повернул ключ в замке. Багажник открылся. Он положил мачете и фонарик внутрь, рядом с канистрой бензина, затем захлопнул крышку.

Стоя на крыльце своего дома, он сжал правую руку левой, чтобы унять дрожь, и вставил ключ в дверной замок. Оказавшись внутри, задвинул дверной засов, затем вставил предохранительную цепочку в направляющий паз. Хотя вечерний свет все еще проникал через окна, он обошел гостиную и включил все лампы. По пути он обнаружил, что проверяет каждое окно и заглядывает за мебель.

– Просто стальные нервы, - пробормотал он.

Он включил свет на кухне. Проверил окна и заднюю дверь, чтобы убедиться, что они заперты. Согнувшись в талии, потому что его кожаные штаны были слишком тугие для просиживания на корточках, извлек из шкафа бутылку бурбона. Капля пота упала с его подбородка и шлепнулась на носок его ботинка.

Подойдя к раковине, он сорвал с рулона бумажное полотенце. Вытер лицо и мокрые взъерошенные волосы.

Затем он наполнил стакан бурбоном. Он сделал несколько глотков и вздохнул, чувствуя, как тепло спиртного разливается по телу.

Прихватив стакан с собой, он прошел по коридору, включая на ходу свет, и вошел в спальню.

Там он включил свет. И огляделся. Шторы были задернуты. Дверь шкафа была открыта, как он ее и оставлял. Сделав еще глоток, он прошел мимо шкафа и заглянул внутрь. Подошел к другой стороне кровати. Ему захотелось встать на четвереньки и заглянуть под кровать.

Не будь придурком,– подумал он.
– Ты дома. Это не чертовa "Дубравa", это твой дом, и под кроватью нет ничего, кроме, может быть, нескольких комков пыли.

Кроме того, понадобилось бы слишком много усилий в этом наряде.

Сделав еще один глоток бурбона, Джейк поставил стакан на комод. Он расстегнул молнию на кожаной куртке и снял ее. Синяя рубашка, потемневшая от пота, прилипла к телу. Он попытался расстегнуть пуговицы, но пальцы его так дрожали, что, расстегнув верхнюю пуговицу, он сдернул рубашку, стянув ее через голову.

Он отстегнул кобуру с револьвером, подержал ее над кроватью и отпустил. Револьвер в кобуре подпрыгнул, ударившись о матрас. Он уставился на него, расстегивая брюки и стягивая их до колен. Сев на кровать, он расстегнул пряжку и вытащил револьвер, положил его рядом с правой ногой, затем наклонился и стянул ботинки. Носки словно приклеились к ногам. Он снял их. Спустил плотные облегающие штаны до лодыжек и отшвырнул их ногой.

В свете лампы его ноги блестели от пота. Он потер липкую кожу голеней, повернул ноги и посмотрел на их тыльную сторону.