— Вообще-то, мы не совсем в моем мире…

— Любой мир, который ты придумываешь — твой. Он становится самостоятельным, когда ты перестаешь вмешиваться в его существование как автор. Так что не пытайся увильнуть от ответственности.

Да уж, логика, конечно, железная.

— Послушайте, Ренрих, я все же не понимаю нескольких вещей.

Этот тип с мученическим видом возвел очи горе. Как будто он тут единственный, кто страдает от затянувшейся беседы!

— Спрашивай, — снисходительно разрешили мне. Я едва удержалась от слов благодарности. Нет, все-таки, он — большой зазнайка! Отрицательный герой, вы поглядите только!

— Во-первых, как ты узнал, что живешь в ненастоящем мире.

— Ты чем слушала вообще? Мир настоящий с тех самых пор, как ты завершила над ним работу! Благо, твоих способностей хватило. Не каждому автору, знаешь ли, дано создавать миры.

Честно говоря, мне даже легче стало. А то я припомнила, какие неуклюжие рассказы писала в детстве… Про трехлапого зайку и зеленого пони, которые искали добрую фею… Вот уж где страшный был бы мир! Доброй фее в нем, скорее всего, жилось бы так себе. Кругом одни плюшевые игрушки, и всем от феи что-то надо.

— А как я узнал — не твое дело. Вот когда напишешь про меня книгу, тогда, может, и скажу. Какой там второй вопрос?

Ушел, в общем, от ответа. Ну, ладно.

— А кто-то еще знает о том, что он — персонаж?

Ренрих усмехнулся.

— Можешь не беспокоиться, такие умные, как я, редко появляются. Так что наплыва положительных героев тебе в помощь не предвидится. Тебе не кажется, что ты попросту тянешь время?

— Куда-то торопишься?

— Я же говорил, что не собираюсь тут бесконечно дожидаться…

— Это я помню. И несказанно рада. Но, во-первых, книги быстро не пишутся. А во-вторых, ты не подумал, что я могу после твоего хамского появления написать такое, что все твои планы стать великим злодеем и захватить мир вовсе не выгорят?

Ренрих зло уставился на меня. Но на удивление сдержался. Видно, мои слова оказали на него влияние. Усилием воли он заставил успокоиться.

— Не хочу я захватывать мир. Просто напиши книгу. И времени у тебя — от силы две недели.

— Ого. А больше никаких условий не будет? — иронично уточнила я. Он ответил, копируя мой тон:

— Будет. Книга должна быть настоящей. Не просто какая-то ерунда, а действительно подходящая мне история. Иначе не сработает. И тогда я от тебя не отстану.

— Э… и как прикажешь определить, насколько настоящая получается история?

— А ты просто постарайся. Ты ведь сумела написать про Рона. Напишешь и про меня.

— Ага, — сказала я.

Мы с Ренрихом смотрели друг на друга. Никто больше ничего не говорил, но по его взгляду было заметно, как растет в нем недовольство. Думаю, мужчина заметил и мое раздражение тоже.

— Время пошло, — напомнил он, наконец.

И улыбнулся, так холодно, что я невольно поморщилась. Такая улыбка ему совсем не шла. Не шло ему быть отрицательным героем.

Совсем-совсем.

Я открыла рот, чтобы сообщить Ренриху эту потрясающую новость.

Но тут дымокот на моих коленях встрепенулся и зашипел.

И сон закончился.

Суровые будни: это когда до праздника осталось две недели, все уже елку наряжают, а у тебя на работе как раз аврал начался. И нет ему конца, этому авралу. В прошлом году стояла в неимоверной очереди тридцатого декабря. Все ради зеленого горошка, из которого потом было жутко лениво делать салат. Если бы не постоянно голодный Иван и не угрозы Вали нагрянуть в гости…

С другой стороны, когда настигает очередной аврал, я и сама становлюсь максимально собранной. Стараюсь не делать лишней, ненужной работы. Перестаю просматривать соцсети и заходить в магазины просто чтобы не прийти домой пораньше. Обычно успеваю даже по выходным выделить время на то, чтобы поработать над книгой. Медленно, но верно.

В этот раз дела как-то стремительно пошли наперекосяк. Все валилось из рук, планы не выдерживались, время тратилось зря. Причиной тому, конечно, была не Валя с ее сумочкой. Что я, не знаю ее? Уже и думать забыла о своей обиде. Ну, а если не забыла, так через пару дней забудет. Извиниться, конечно, не подумает. Но и зла не затаит — поленится.

Надо бы гирлянду хоть какую-нибудь прикупить, чтобы дом украсить. Все старые игрушки я выкинула еще месяц назад. Это уже мой личный бзик. Избавлялась от Ваниных подарков и внезапно выяснила, что чаще всего он дарил елочные игрушки. Как-то так у нас вышло. Просто я люблю Новый год.

В общем, сглупила. Не только Валя практикует спонтанные глупости. Моя проблема в том, что я-то, в отличие от сестры, обычно не забываю собственных нелепых поступков и потом могу долго себя укорять. Вот кому чего хотела доказать? Уж точно не Ване. Ему-то, понятное дело, без разницы, что там с елочными игрушками.