Сухопарая риэлторша обернулась к двери и посмотрела на мощного охранника и невысокого молодого водителя – явно кавказской национальности, но их лица кроме восхищения и преданности хозяину ничего не выражали.

«– Сколько же им платят за такое раболепие? – успела подумать она, прежде чем повернуться к богатому клиенту и сделать подобострастное лицо».

А «богатый клиент», довольный произведенным эффектом на будущую именинницу, поправил элегантные очки с чуть затемненными стеклами и перестал улыбаться, памятуя о методе кнута и пряника.

– Ну, а теперь посмотрим, чем же прельстила вас эта квартира…

Он обстоятельно, по-хозяйски, осмотрел каждую комнату, заглянул в ванную и туалеты, не спеша, вернулся в гостиную, прошел через широкую арку в смежную с гостиной кухню-столовую, распахнул балконную дверь и вышел на лоджию. Достал из кармана старинный серебряный портсигар с монограммой и, не спеша, закурил тонкую сигару, давая понять оставшимся в комнате людям «кто в доме хозяин». Правда, сегодня он делал это скорее по привычке, а не «по злобе», заставляя людей томиться и ждать его решения, хотя думать мог совершенно о другом.

Вот и сейчас Дмитрий Викторович думал не об этой квартире – какая ему, по большому счету, разница, где будет жить с дочерями эта женщина. У него были свои планы относительно нее и ее дочерей, и менять их из-за смены какой-то там квартиры он не собирался.

Настроение у него было отличное, и он готов был закрыть глаза на любое ее сумасбродство. Главное, он нашел дом, в который она непременно будет приезжать с дочерями (девочки еще учатся в школе: им всего лишь четырнадцать и двенадцать лет и одних их на целые выходные не оставишь). Этот купленный им загородный дом в скором времени станет единственным, приемлемым выходом для Киры: для ее дочерей комфорт и круглосуточная охрана, для нее любимое дело в двух шагах от них. Он по собственному опыту знал, как захватывает человека любимое дело, и готов был всячески поощрять вспыхнувшую вновь Кирину конно-спортивную страсть – вплоть до вложения собственных денег во все это безумство (хотя и не понимал тягу городского жителя к навозу, сену, скотине и физическому труду), но ее увлечение было ему только на руку и уверенно приближало к заветной цели.

А целью его было воссоединение семьи: он, его сын Павел и его внучка Виктория …

Не докурив сигару, Дмитрий Викторович бросил окурок под ноги на бетонные плиты лоджии и выглянул в окно.

Под окном перед решетчатым забором, огораживающим территорию нового кирпичного дома, и за ним шумели высокие редкие деревья, плавно перетекая через узкую улочку в зеленый Петровский парковый массив с прямыми заасфальтированными дорожками и разноцветными скамейками.

Вид из окна ему понравился, глаза отдыхали на зелени деревьев, дышалось легко и свободно: не чувствовалось посторонних запахов и выхлопных газов, и Дмитрий Викторович, решив, что квартира и вправду неплоха, вернулся в гостиную.

В гостиной все было по-прежнему: массивным шкафом личный телохранитель стоял в дверях пустой комнаты, водитель и Валентина маялись в гулкой квартирной тишине от безделья, украдкой посматривая друг друга – им так хотелось перекинуться парой фраз, обменяться впечатлениями и «секретной» информацией, но присутствие отсутствующего «патрона» сковывало языки – все ждали его.

И только Кира в его отсутствие чувствовала себя прекрасно!

Сидя на корточках перед круглой клеткой, она с интересом разглядывала попугая и пыталась накормить его кусочком груши.

«– Независимая! Мать твою!..» – неожиданно для себя разозлился «хозяин жизни», но вида не подал.

– Значит, вам здесь нравится?

Не поднимаясь, Кира снизу вверх посмотрела карими смеющимися глазами на недовольного мужчину и молча кивнула головой.

Женским чутьем, она сознавала свою власть над этим своенравным человеком, правда, смутно представляя, как далеко эта власть распространяется, но была на сто процентов уверена, что вступать в настоящий бой из-за такого пустяка, как номер квартиры – пусть даже тринадцатый, он не станет. Главное сейчас направить его недовольство в какое-нибудь другое русло: например, на свою новенькую машину – Дмитрий Викторович терпеть не мог, когда ей делали подарки другие мужчины.

– Ну, что ж, пусть будет по-вашему… Хотя мой загородный дом подошел бы вам куда лучше этой квартиры! – Разговоры о совместном проживании начались на другой же день, как она заикнулась о ее предстоящем разводе. – Запомни, Кира, – уже тише продолжил Дмитрий Викторович, протягивая ей холеную руку и помогая подняться, – мой долг заботиться о тебе и девочках – вы моя семья и ваше благополучие для меня превыше всего. И деньги здесь не имеют никакого значения – только скажи и ты получишь все, что пожелаешь.

Пыльное стекло отразило его надменное лицо, ослепительно белую хлопковую рубашку и сверкающую платиновую заколку для галстука с дорожкой мелких бриллиантов. Камни холодно сверкали в лучах летнего солнца, напоминая Кире о пропасти социального положения, разделяющей их.

– Вы же обещали не заговаривать об этом, – мягко упрекнула она, избегая пристального взгляда серых глаз. – Сначала мне надо разобраться со своими проблемами.

Мужские плечи под дорогим шелковым пиджаком обиженно дернулись, но седая голова склонилась в знак согласия.