Тот судорожно соображал. Не получив мгновенный отказ, Галиш немного растерялся и, в тоже время, обрадовался.

— Да. И я осознаю всю проблематичность такого поступка. Но ведь есть же какой-то способ? Глава, ты же всегда находишь выходы. Скольких ты спас? Ты стольким дал достойную жизнь. Помоги и этим. Вытащи их оттуда.

Некоторое время король молчал. Галиш совсем потерял надежду, но вот хрипловатый голос ударил по его ушам как язык по колоколу.

— Хорошо. Давай поможем. Ты прав. Невиновные не должны страдать. Но я не собираюсь ходить за ними и уговаривать. Я не стану бегать за каждым и доказывать что-то. Я позову один раз, дам им не больше суток и, если кто-то откликнется приму его. Если нет, это их выбор.

— Хорошо! — радостно закивал Галиш. — Да! Если они услышат твой личный зов, они придут, они поверят! Я уверен!

— Но нам нужно понять кто «свой», — подобрала нужное слово после некоторого замедления Дардион, — а кто пришел по чужую душу.

— Венера бы помогла, — раздался голос Верммута.

— Ты прав, — кивнул Лациф, внимательно глядя на убитого горем парня. — Позовите Барги. Пусть старик явится.

— Мы ничего не будем делать, да? — Верммут сказал это явно громче чем было нужно. — Мы просто забудем о ней и все? Да?

«А вот еще один его генерал, что ждет от него очередного чуда. Что нужно сделать чтобы вернуть его в норму? Сын его не отвлекает. Скорее является живым напоминанием того, что они с ним снова остались только вдвоем. Но это пройдет. Однако не натворит ли его командующий дел пока не остынет?»

— Мы не забудем о ней. Но если у тебя есть предложения как все исправить я непременно выслушаю, — отозвался король.

Верммут цыкнул и вышел из зала совета.

— Ты ку… — кинулась за ним Дард, но Лациф осек ее:

— Пусть идет, — он устало потер лоб и снова заговорил. — Когда придет Барги позовите всех и стража Барлиона. Обсудим новые назначения и план будущих действий.

— Хорошо, — кивнул Галиш. — Я позабочусь.

— Отлично и позаботься еще пожалуйста о своем друге, чтобы он ничего не вычудил.

Бредли кивнул.

— А теперь можете идти. Алекс, а ты пожалуйста позови мне Бетти и Лору.

Статный юноша склонился и исчез в портале. А Лациф нервно щелкал пальцами, оставшись в комнате наедине со своими мыслями.

Первой вошла его сестра и, виновато опустив голову, Бетти встала перед братом.

— Расскажи мне как вы оказались посреди поляны прямо на восходе луны? — Лациф гневно смотрел на волшебницу, что пряталась от его взгляда не смея поднимать глаз. — Мне долго ждать!?

— Прости, брат, — заговорила она. — Я хотела показать детям цветение Фелиции.

— Чего!? — Лациф захлебнулся от собственного возмущения. — То есть мы все чуть не умерли…Нет! То есть Венера умерла из-за какого-то цветка!?

— Это не просто цветок, — залепетала Бетти, пытаясь оправдаться, — это чудо света. Таких цветов как этот всего…

— Ты мне ботанику преподавать собралась? — он зарычал и резко поднялся, так что его кресло с грохотом упало. — Наши дети! Как ты могла подвергать их опасности!?

— Но ведь нападений давно не было!

— Это не значит, что можно было уходить из замка! — рявкнул он.

— Но ты разрешил! — закричала она.

Повелитель Цивитаса раздосадовано покачал головой.

— То есть мне нужно было проконтролировать тебя? Куда, когда, с кем. Так? То есть я не могу доверять собственной сестре? И, судя, по твоим словам, это я виноват в том, что произошло? — его ярость исчезла, а вот обида и разочарование затаились в желтых глазах.

— Да я не это хотела сказать. Я просто пытаюсь объяснить, — начала говорить Бетти, но Лациф перебил ее. Хриплый спокойный бас разрезал воздух своим холодным тоном и Бетти замолчала.

— Почему Лора была с тобой?

— Я уговорила ее пойти.

— Что значит уговорила? Ты ее силой тащила? — все так же спокойно спросил он, подняв свое кресло и усевшись снова.

— Я просто убедила ее, что ничего страшного не произойдет.

— Да ладно? — полным сарказма голосом хмыкнул Лациф. — И действительно. Просто дети чуть не умерли, Венера погибла. Ну что же в этом страшного? С каждым же бывает.

Лациф пристолбил сестру к месту своим тяжелым взглядом. Темнота стала сгущаться над ней, воздух становился все разряженнее, по стенам и полу пополз прозрачный лед.