Алекс вздрогнула. Неприятная догадка молнией пронзила ее мозг, и очарование Джеральдом рассыпалось как карточный домик. Она дернула головой, не давая мужчине себя поцеловать.

– Скажи, как меня зовут, Джеральд. Быстро! Скажи!

Мужчина поднял голову, и по его растерянным глазам Алекс прочла правду. Он не может сейчас этого сказать. Слишком потерялся в глубинах своей памяти, чтобы понимать, в какой из реальностей в этот момент находится. Совсем как в ту ночь, когда они были вместе.

– Убирайся! – в отчаянии воскликнула она. Сколько можно терпеть это унижение!

К удивлению девушки, Джеральд не стал спорить. С виноватым лицом он поднялся и одернул свитер. Алекс села, приглаживая волосы. Внутри нее все кипело. Как она могла снова поддаться на его чары! В доме Кевина!

Как назло, хозяин дома тут же появился, столкнувшись в дверях с Джеральдом, который вышел, не обернувшись. Кевин проводил Пожирателя долгим взглядом, а потом посмотрел на Алекс. Девушка поспешила вытереть слезинки в уголках глаз.

– Он обижал тебя, сестренка? – с подозрением спросил Кевин.

Она мотнула головой. Не нужно Кевину связываться с Джеральдом, который заведомо сильнее и мстительнее.

– Что это? – спросила Алекс, увидев в руках мужчины белый прямоугольник бумаги.

Кевин тоже посмотрел на записку.

– Это подсунули под входную дверь. Здесь указано твое имя.

Девушка взяла листок и развернула. На нем каллиграфическим почерком было написано:

«Я надеюсь, ты не думаешь пропустить Самайн, милая? Надень что-нибудь черное и приходи вечером на главную площадь. Как будущая Верховная ты просто обязана заявить о себе. А я поддержу. Стелла Хартли».

– 29 –

Их первый совместный Самайн праздновался в узком кругу. Тогда Камилла только собирала союзников для поездки в неизвестность. Кроме Верховной ведьмы и ее мужа в ковене было всего четыре семьи и, конечно, Джозеф Хартли с Беккой. Все они в урочный час собрались в чаще леса на укромной поляне. Огонь главного костра ярко пылал, доставая до нижних ветвей деревьев. Небольшие нежные листочки скукожились от жара, а кора кое-где потемнела. Терпкий дым витал в воздухе, то окутывая собравшися, то столбом устремляясь ввысь, к чернеющему небу.

Джеральд любовался, как отблики пламени играют на лице Камиллы. Для праздника она надела простое черное платье, воздержавшись от украшений, а волосы свободно распустила по плечам. Это был вызов обществу, но общество осталось где-то там, за пределами леса. За пределами их мира. Джеральд подумал, что лучшим украшением для его жены служат ее сверкающие от удовольствия глаза. Не удержавшись, он поднял руку и погладил ее по щеке.

– Мне кажется, я никогда не устану на тебя смотреть.

– Устанешь! – рассмеялась она, забавно сморщив носик. – Вот погоди, я состарюсь и превращусь в седую ведьму, и тогда посмотрим, как долго ты сможешь на меня любоваться.

Он тоже улыбнулся, но сдержанно. Сердце рвалось на части от желания сжать ее в объятиях и твердить о любви до тех пор, пока она не устанет слушать. Но на людях Камилла запрещала мужу подобные вольности. Положение Верховной обязывало ее уделять внимание, прежде всего, ковену.

– Ты будешь самой обворожительной седой ведьмой, – все же не удержался и шепнул ей на ухо Джеральд.

Камилла одарила его лукавым взглядом. Но когда он взял ее за руку и вложил в ладонь небольшой футляр, удивленно вскинула брови.

– Что это?!

– Мой подарок тебе на Самайн.

– Но на Самайн не принято дарить подарки! Мы собрались здесь, чтобы почтить память наших предков, заручиться поддержкой Силы и оградить себя от темных духов еще на год, а не для того, чтобы превращать ритуальное торжество во что-то наподобие Дня Ангела! – возразила Камилла, перекладывая футляр из руки в руку.

– Ками, – Джеральд накрыл ладонью ее беспокойные пальцы, – я дарю тебе подарок не потому, что так принято или не принято. Я делаю это, потому что люблю тебя.

Камилла замерла, не сводя глаз с его лица. Потом ее щеки слегка порозовели. Склонив голову, она открыла футляр и тут же ахнула, приложив одну руку к груди. На ярко-красной бархатной подушечке сверкало изумрудное ожерелье.

– Джеральд Дейвис! – прошептала она, поднимая на мужа сияющий взгляд. – Где ты взял такую красоту? Это достойно самой королевы!