Еще раз приглядевшись к свечам, я заметила одинокую фигуру, сидящую на песке возле одной из свечей. Майкл подошел к ней, оставив Бекки далеко позади себя.

Фигура подняла голову. Внезапно все свечи потухли. Кто-то со страшной силой хлопнул дверью Мустанга. Каким-то неведомым образом на месте брата Клауса, сидевшего раньше на водительском сиденье, оказался Майкл, и машина тут же рванула с места.

Мы неслись по дороге на максимальной скорости. За окном пейзаж слился в одну сплошную размытую картину.

Не успела я ничего спросить, как у Лотты на заднем сиденье зазвонил телефон:

— Говори. Да. Поняла. Передам. Спасибо вам огромное. — и Лотта бросила трубку. — Майкл, — обратилась она к брату. — Ребята не смогли их задержать. Теперь они гонятся за нами. Делай, что хочешь, но нам надо пересечь границу штата раньше, чем нас догонят.

Следующие несколько минут прошли в тишине. Я не рисковала отвлекать водителя на такой скорости. Постоянно оглядывающаяся назад Лотта заметно нервничала. Майкл был сосредоточен и, казалось, сросся с машиной в одно целое.

— Майкл, — еще больше напряглась Лотта, но больше ничего не успела сказать.

— Да, понял я, понял! — словно ответил на тираду сестры парень. Хотя, скорее всего так и было. Они же слышат мысли друг друга.

Я оглянулась назад, скользя взглядом мимо глядящей в заднее стекло Лотты. Вдалеке появились какие-то тени. Их было много. Очень много. И с каждой секундой они становились все ближе. Вот уже можно было различить их темные фигуры. Одна из них двигалась быстрее, чем все остальные. И сейчас она схватится за багажник нашей машины. Вот уже зловещая рука тянется к серебряной лошадке на красном лакированном заду Мустанга. Сейчас она вцепится в машину. Я, как завороженная, не могла отвести глаз от этой страшной картины. И тут я увидела, что фигура будто натолкнулась на невидимую стену, сползая на асфальт.

Мы проехали границу штата.

Путешествие продолжается

Граница двух штатов проходила по мосту, после пересечения которого мы молниеносно оказались в Портленде. Машина плавно замедлила скорость. За окном вновь стали различимыми дома и деревья. Слева промелькнула гостиница.

— Давай остановимся, — это были мои первые слова после всего произошедшего. Я указала рукой в сторону гостиницы, уже оставшейся позади нас.

Майкл молча кивнул, и машина, описав дугу по кольцевой развязке, повернула в обратный путь. Мы съехали с дороги, и Мустанг остановился перед оранжевым трехэтажным зданием с милыми балкончиками и красиво подстриженными фигурными кустами. На улице была еще ночь, и двор гостиницы освещался лишь одним четырехламповым фонарем.

— Я пойду разузнаю, — безапелляционно сказала Лотта, вылезая из машины.

В салоне повисла тишина. Но это была не та уютная тишина, которая когда-то присутствовала вместе с нами в Апельсинке, в начале наших отношений. Это была напряженная тишина, словно материализовавшимся нервным сгустком сидевшая здесь между нами.

Майкл как будто продолжал присутствовать в нашей только недавно ставшей прошлой погоне, вцепившись в руль побелевшими костяшками и напряженно глядя прямо перед собой.

Я не решалась прервать его размышления. Вероятно, где-то в прошлом было что-то что так сильно потрясло его, что он проживал это снова и снова.

— Все в порядке. У нас уже есть номер, — послышался снаружи голос его сестры.

Мы молча вышли из машины и прошли на ресепшен. Заспанная девушка с светло-голубом платье услужливо подала нам ключи. Ключей было два. Это обстоятельство меня несколько удивило. Я думала, что мы будем находиться в одном номере. Пройдя небольшую лестницу и оказавшись в длинном коридоре, Лотта подпрыгивающим шагом разыскала наши номера. Они были через один друг от друга. Не рядом, не напротив, а через один!

— Прости, других не было, — словно издеваясь, пропела девчонка.

— Ничего, все в порядке, — устало пробормотала я.

Майкл все еще не вышел из своей задумчивости и никак не отреагировал на колкости сестры. Он машинально обнял и поцеловал меня, но никак не удержал мою руку, когда я открыла дверь своего номера.

В полубеспамятстве я повалилась на огромную кровать, стоящую посреди комнаты. Сил и желания разглядывать помещение у меня не было. Я даже не стала раздеваться, только сняла обувь и укрылась белой накрахмаленной простыней.

Ночь пролетела как одно мгновение. Может быть мне и снились какие-то сны, но я их не запомнила. Сквозь приоткрытые шторы в номер проникал слабый солнечный свет. Я подошла к двери на балкон и отворила ее, невольно залюбовавшись открывающимся видом — широкой рекой и небольшой пристанью для яхт и катамаранов. Белые суденышки, крепко пришвартованные к берегу канатами, эффектно выделялись на голубой гладе воды. Слабый ветерок развевал мои распущенные волосы и словно уносил с моего лица все следы тревоги прошлой ночи.