На кухне она почувствовала себя гораздо лучше, во-первых, здесь было много колющих, режущих, а также просто увесистых предметов, а во-вторых: в присутствии посторонних мужчин Полетаев вряд ли осмелится ее тронуть. Единственное, чего Даша не знала, как долго она сможет удерживать непрошеных гостей.

— Кому что? — суетилась сна, расставляя чашки. — Чай, кофе, какао, сок, воду...

— Если можно, зеленый чай, — попросил монументальный Валикбеев и красиво присел возле окна.

— Я что-нибудь покрепче, — недовольно процедил Пантелеев, — и водички, запить.

Валикбеев глянул на коллегу с брезгливым интересом:

— Ты разве сегодня на работу не идешь?

— Чего мне там делать? Лабораторию-то опечатали.

— А что случилось с вашей лабораторией? — вежливо поинтересовался Полетаев, уже вполне овладевший своими эмоциями. — Санобработка?

Пантелеев недобро осклабился:

— Да, вчера приехала команда дезактиваторов с Петровки и все обработала. Теперь там чисто и пусто.

Полетаев продолжал вежливо пялиться на гостей, Даша почувствовала, как засосало под ложечкой. Зря она надеялась на подкрепление, при желании эфэсбзшник может запросто арестовать всех.

— Что же у вас произошло?

— Самоубийство у нас произошло. Вам-то какое дело?

— Да так, просто интересуюсь... Дарья Николаевна, можно кофе?

— Простите, — Пантелеев встал, — сейчас вы получите ваш кофе, а пока я перекинусь с нашей прелестной хозяйкой парой слов. Дашенька, вы не выйдете со мной на минуточку?

— Юра, ты ставишь даму в неудобное положение. — Голос Валикбеева звучал спокойно, но в темных глазах переливался недобрый огонек. — Что подумают остальные?

— Да плевать мне на то, кто и что подумает. — Пантелеев сделал попытку ухватить Дашу за рукав и вытащить с кухни.

— Уберите руки, — коротко приказал Полетаев, привставая.

Недовольный доцент быстро спрятал руки за спину.

— Какого черта вы вечно встреваете! У меня к Даше разговор, я скажу ей пару слов, и забирайте ее себе хоть навсегда.

— Позвольте, — немедленно возмутился объект спора, — я вам что, пианино напрокат? Что значит «забирайте»? Хотите что-то сказать — говорите при всех.

— Я привез то, о чем мы договаривались, и даже чуть больше, — кося глазами, пробормотал Пантелеев, — но не при всех же передавать...

Валикбеев побледнел настолько, насколько позволяла его смуглая кожа.

— Что за тайны?

— Это деликатная тема, поэтому я и хотел поговорить с дамой наедине! — взвился Пантелеев. Переносицу и лоб покрыли мелкие капельки пота. — Это касается только нас двоих — ее и меня! Какое вам дело?

Пока Даша размышляла, как лучше поступить: выйти с Пантелеевым и потихоньку смотаться или делать вид, что ничего особенного не происходит, в дверь опять позвонили.

— Вы позволите? — Она собралась выйти и открыть дверь, но Полетаев ее опередил:

— Не беспокойся, я сам открою.

В его отсутствие на кухне воцарилось гнетущее молчание. И это оказалось весьма кстати, потому что было слышно, как отчетливо прозвучали слова:

— К сожалению, никого нет дома, попробуйте зайти вечерком. Не знаю, я всего лишь электрик...

— Да что же это такое! — возмутилась Даша и поспешила на помощь очередному гостю.

Несмотря на все усилия полковника, в прихожую практически просочился Истомин и уходить явно не собирался — он заметил при входе несколько пар мужской обуви.

— Ну вот! — вскричал Артем, увидев в проходе Дашу. — А вы говорили, никого нет. Дашка, с тобой все в порядке?

— Почти. Проходи, здесь уже целая делегация.

Оттеснив шипящего полковника, Истомин быстро разулся и проследовал на кухню.

— Всем привет. А чего не на работе?

— У меня лаборатория опечатана, — наливая себе виски, бросил Пантелеев. Отвечал он явно не из вежливости: лишь бы к нему больше не приставали.

— А я по личному вопросу. — Валикбеев поднял ладони, демонстрируя свою непричастность ко всему происходящему.

— Вы же едва знакомы, — бросил злой взгляд доцент. — Кому вы голову морочите?

— Вы, Пантелеев, за свое хамство еще ответите, а поясняю я для остальных, чтобы не было недомолвок. С Дашей мы действительно встречались всего пару раз, но зато с моей женой Дианой они знакомы больше двадцати лет. Мы договорились обсудить кое-какие семейные проблемы. Еще вопросы есть?

Вопросов не было бы, если б директор института не был кавказцем. Поверить в то, что он придет просить помощи у малознакомой женщины, да еще готов будет обнародовать это во всеуслышание, не мог никто из присутствующих. Что и отразилось на их лицах.