— Так то мы... — пожал плечами Истомин.

— Неужели действительно Юлька ее убила?.. — бормотала Даша. — И тогда выходит...

— Зачем Юлии выбрасывать Шувалову из окна? Только за желание получить материалы? Так их пол института хотело получить, — проворчал Пантелеев.

— Да, но я предложила именно ей.

— В таком случае убивать надо было тебя, — вежливо заметил Истомин.

Даша будто и не слышала его.

— Так почему же она прыгнула?.. Она хотела ребенка... Ребенка. Черт побери, она хотела ребенка! И почему я сразу об этом не подумала... — Даша встала. — Так, господа, не подумайте, что я вас гоню, но мне нужно уходить.

— Куда?

— К гинекологу.

Мужчины переглянулись.

— Зачем? — спросил Пантелеев.

Даша обернулась, глянула свысока:

— Хотите пойти со мной?

— Нет, нет, что вы...

— Тогда идите к черту.

Даша хорошо помнила расположение кабинетов и потому пронеслась мимо охранников и медсестер, словно профессиональный игрок в регби. Беспокоило ее только одно: лишь бы не застать доктора Пелтрама непосредственно во время осмотра. По счастью, очередная пациентка уже собиралась покинуть кабинет и как раз рассыпалась в благодарностях, когда на пороге возникла огнедышащая рыжеволосая женщина и буквально вытолкала ее за порог. Покончив с посетительницей, Даша закрыла за собой дверь на ключ и выставила вперед ладонь:

— Спокойно, доктор, я сейчас все объясню. Юлю сегодня пытались арестовать.

В кабинете повисла тишина. Даша незаметно перевела дыхание. Доктор Пелтрам снял очки, протер их и сел.

— У вас ровно одна минута, — глухо произнес он, глядя в бумаги.

— Скажите, Генрих Бенедиктович, вы помните некую госпожу Шувалову?

— Потрудитесь сообщить более полную информацию.

— Я имею в виду Марину Шувалову, имя, конечно, не самое редкое, но все-таки попытайтесь вспомнить. Такая странная мрачная дама, вся в черном...

— Ну, допустим, помню. Что с того?

— Мне нужно знать, с чем она к вам приходила.

Пелтрам был холоден.

— Вы каждый день собираетесь приходить ко мне по поводу ваших знакомых?

— Доктор, я не шучу, речь идет о тюрьме.

Пелтрам и бровью не повел.

— Даже если вы поклянетесь, что госпожу Паэгле сегодня расстреляют, без санкции прокурора я не сообщу вам ничего. Я просто не имею на это права. У вас все?

— Нет, не все. Я ценю вашу сдержанность, но Шуваловой это уже вряд ли поможет, вчера она покончила с собой. Или была убита.

Пухлой ладонью Пелтрам несколько раз провел по лысине.

— И все же это не меняет сути дела, — сказал он, однако в его голосе уже не было прежней твердости.

— Тогда, может быть, вашу позицию изменит тот факт, что вы многоженец? — Не дожидаясь приглашения, Даша села.

Доктор Пелтрам опешил.

— Я знаю, что у вас две жены: в России и в Польше, — продолжила она. — Не бог весть какое преступление, но на пару лет тюремного заключения, возможно, хватит. По крайней мере вы сможете себя почувствовать в той же тарелке, что и Юля. Правда, разница все же будет велика — Юля-то ни в чем не виновата.

Кто-то ожесточенно дергал ручку запертой двери.

— Доктор, с вами все в порядке? — донесся голос снаружи. — Генрих Бенедиктович, почему вы молчите?

— Кстати, в клинике известно о вашей бурной личной жизни? — спросила Даша, будто не слыша голосов из-за двери.

Пелтрам вскочил.

— Тише! Прошу вас, говорите тише!

Даша развела руками, демонстрируя, что инициатива принадлежит другой стороне.

Пелтрам открыл дверь, выглянул в коридор.

— Все хорошо, все в порядке, — успокоил он своих сотрудников. — Благодарю вас... Предупредите Светлану Викторовну, что я немного задержусь.

Обернувшись к Даше, он возмущенно прошептал:

— Здесь кругом уши!

Та пожала плечами:

— Мне-то что. Обещаю забыть о ваших маленьких шалостях сразу же, как только вы ответите на мои вопросы.

— Что конкретно вы хотите знать?

— Как я уже сказала, Шувалова мертва.

На этот раз доктор не стал ссылаться на профессиональную тайну. Раздраженно поправив шапочку, он спросил сдавленным шепотом:

— А при чем здесь я? Вы же не думаете, что покончила с собой она из-за меня?

— Нет, конечно, нет. Причина ее самоубийства пока не выяснена. У меня такой вопрос: она могла покончить с собой из-за невозможности иметь детей?

Пелтрам бросил быстрый взгляд из-под очков.

— Какая ерунда! Я прекрасно помню эту даму, у нее было отменное для ее возраста здоровье, и, насколько мне помнится, на невозможность иметь детей она не жаловалась.

Сжав кулаки, Даша старалась сохранять спокойный вид, ее догадка подтверждалась.

— Вы уверены в этом?

— Еще бы. Ведь к нам она обращалась как раз по поводу искусственного прерывания беременности. — Пелтрам достал из металлического ящика медицинскую карту. — Запомнил я ее так хорошо, потому что детей у нее действительно не было, а возраст уже критический... Я бы сказал, последний шанс родить здорового ребенка.