Даша состроила страшную гримасу.

— Юль, брось ты свои штучки! На тебя вешают шесть трупов, а ты...

— Шесть?! — вскрикнула Паэгле, но тут же, словно устыдившись своего порыва, продолжала почти спокойно: — Почему шесть, с утра было пять?

— А тебе еще и Шувалову решили подбросить для ровного счета, — не удержалась Даша от легкого злорадства.

— Шесть — это не ровный счет. — Юлька поправила очки, рука ее чуть дрожала. — Хорошо, допустим я убила и Зою, и Марину, их я хотя бы близко знала, но остальных-то четверых за что?

— Вот это самый напряженный момент. — Даша мешкала, неизвестно, как среагирует Юлька на ее сообщение. Вдруг та все-таки виновна?

Паэгле смотрела не мигая.

— Почему убийство мужчин — напряженный момент, а женщин — нет? — спросила она.

— Потому что у них... — Даша поманила подругу пальцем, чтобы та придвинулась ближе, и что-то прошептала на ухо. — Теперь понятно? — отстраняясь, спросила она.

Паэгле онемела.

— Ты соображаешь, что говоришь?

— Соображаю. Поэтому и говорю. Лучше ты сообрази, что это для тебя означает.

— Для меня?! Какое это имеет отношение ко мне?

— К тебе, может, и никакого, но к твоей даче...

Юлька постепенно приходила в себя.

— Рыжая, у меня действительно дача, но не хутор. Чуешь разницу? Эти дачи нам давали от Минздрава, там еще сотня человек живет. Тот же Валикбеев. Чего ты его-то не обвиняешь?

— Валикбеев не знает, от кого беременна его жена.

— Так и я этого не знаю! — воскликнула Паэгле. — Этого, возможно, никто не знает, включая ее саму...

— Но люди убиты. И убиты не просто так, должна быть связь. Знаешь, что перед самой смертью мне о тебе рассказывала Шувалова?

— Нет, не знаю. — Паэгле держалась отлично. Если бы не красные пятна на скулах, трудно было бы догадаться, что происходит у нее внутри. — Но могу представить.

— Не можешь, — покачала головой Даша и поведала все, о чем ей рассказывала Черная вдова.

По мере того как она говорила, Юлькина шея вытягивалась все больше и больше, и в конце концов подруги оказались почти лицо в лицо.

— Почему ты мне сразу не рассказала об этом? — спросила Паэгле. — Ты же видела, что человек не в себе? — Откачнувшись назад, она пробормотала, обращаясь скорее сама к себе: — Значит, у нее это началось намного раньше...

— Что именно?

— Маниакально-депрессивное состояние. Ты же понимаешь, что нормальный человек ничего подобного не то что сказать — даже подумать! — не может.

— Маринке эти бумажки были не нужны. Я тебе голову даю на отсечение.

— Охотно верю. Но ты забываешь, что она была беременна.

— Допустим. Ну и какая связь?

— Она могла попытаться достать документы для мужчины, с которым имела близость.

— Господи, — Юлька потерла лицо руками, — а ему-то они зачем были нужны? Мы все время ходим по кругу...

— А они были не только ему нужны, — разозлилась Даша. Ослиное упрямство бывшей одноклассницы выводило ее из себя. — Документы из твоего сейфа хотели получить буквально все!

Юлька смотрела в упор, губы упрямо сжались.

— Почему? — настаивала Даша.

— Не знаю, — по слогам ответила Паэгле. — Не имею ни малейшего представления.

— Тогда отдай мне эти документы, пусть разберутся, кому следует.

— Даже не проси.

— Почему?

Паэгле снова уткнулась в меню.

Даша сжала кулаки, ей безумно захотелось врезать бывшей однокласснице по темечку.

— Юль, заканчивай дурака валять, — процедила она. — У тебя остался последний шанс на спасение, давай рассказывай мне всю правду с самого начала.

— Какая все-таки отвратительная у тебя манера формулировать. — Юлька продолжала внимательно изучать меню. — Рассказать всю правду с самого начала — это что, поведать от сотворения мира?

Даша вздохнула.

— Юль, Шувалова была нормальнее нас с тобой. Просто ей необходимо было получить документы любой ценой. Она и домработницу твою наверняка таким же макаром уговорила.

Но Паэгле была непреклонна.

Даша вздохнула. Нет, зря все-таки она на Паэгле обижалась, та, наверное, и в гробу будет изводить Создателя своими придирками.

— Юль, у меня в принципе времени полно. — Она закинула ногу на ногу. — Я могу пробовать экспериментировать с формулировками до второго пришествия. Вот только, боюсь, у тебя-то времени маловато. Впрочем, если ты настаиваешь...

— Ладно, это я так. Просто на самом деле не знаю, с чего начать.

— Ну от сотворения мира, возможно, и не надо, но давай начнем с ответа на простой вопрос: зачем тебе понадобилось вызывать меня в Москву?