«Я могла бы сделать анализ тональности публикаций в СМИ, наладить контакт с журналистами, написать пресс-релиз. Но кому это надо в этом патриархальном болоте, где женщины должны только растить детей и услаждать разными глупыми забавами взор мужа?» – с отчаянной злобой подумала Аля, поднимаясь по ковровой дорожке. Но близко к Королю ее не подпустили: подарок перехватил один из церемониймейстеров. Степенный, толстый, с аккуратной рыжей бородой, он принял скромный дар на алой подушечке и передал его Королю.

– Милая вещица, – благосклонно, но слишком снисходительно отозвался безликий правитель, рассматривая маленький букетик из красных цветов, собранных на тонком зеленом стебельке, как капельки замороженной крови.

«А чего ты ждал? У меня нет магии! Милая вещица… Милая, – распаляясь все больше, размышляла Аля, едва не скрежеща зубами. – Конечно! И ты должна быть просто милой. И хватит с тебя. А ведь где-то за пределами дворца какие-то девушки проектируют дирижабли. Но традиции-традиции, избранным их нельзя нарушать. И о такой-то жизни я мечтала? Думала, зачем мне учиться, зачем искать тяжелую работу с девяти до шести… Не знала, как оно может быть. Как может быть мучительно ничего из себя не представлять! Не иметь своего голоса! Не иметь права кричать, даже если у тебя есть рот!»

И она бы закричала, громко, на весь зал, но связки сдавил спазм ярости, отчего Аля только коротко закашлялась в крепко сжатый кулак. Накрашенные длинные ногти больно впились в ладонь, оставляя на коже белые полосы. Она не желала ни победы, ни поражения, лишь тихо ненавидела холодное пренебрежение, с которым на нее смотрел Король. Но тут же она нашла слабое утешение: если он считал ее жалкой, неумелой и неинтересной, то, возможно, отпустил бы если не на Землю, то на поиски своего места в новом мире. И только этот слабый лучик вновь забрезжившей надежды позволил унять бешено колотящееся сердце и замереть в безмолвном ряду кандидаток.

А на середину зала уже вышла Огвена, которая выступала следующим номером. Она привычно вышла вперед, подняла поднесенную одним из стражников саблю, а потом начала вытворять нечто невероятное: то она подкидывала грозное оружие высоко в воздух и с легкостью ловила, то клинок балансировал кончиком острия на пальце, то разрезал легкие перья в полете. Огвена была хороша в фехтовании и показывала свое мастерство, но когда ее выступление закончилось, Король только сдержанно похлопал несколько раз и с легкой усмешкой отозвался:

– Огвена, вы всегда великолепны, и в бою, и на парадах, но вы уже представляли нечто похожее на первом испытании.

– Все, что умею, Ваше Величество! – звонко, притворно виновато отозвалась Огвена и едва не рассмеялась в ответ. Они просто вели игру, с самого начала правитель и его кузина сговорились против чванливых родственников министра культуры и гордой семьи Огвены, чтобы соединить два любящих сердца. Поэтому любые испытания на отборе представали для них игрой, кроме второго, самого важного. Второго испытания, которое пропустил Бенну.

– Принцесса гарпий Эрин, наследница крови древнего Змея Хаоса… – снова начал перечислять титулы церемониймейстер. И все невольно поежились, не представляя, что приготовила вздорная девица.

Она же вышла на середину зала, назло всем разодетая в плотно облегающее фигуру черное платье, и растопырила пальцы, вскинув руки. Алые глаза принцессы по-змеиному заблестели, а потом все вокруг заволокло черным туманом, да таким густым, что померли просветы солнечного дня, блестевшего в панорамных окнах, исчезли гирлянды цветов, скрылись из виду придворные. Да что там – невозможно было рассмотреть собственные ладони и стоящих рядом кандидаток.

– Взять ее! Это диверсия! – воскликнули стражники.

– Что ты натворила! Гарпия! – потерянно и испуганно закричала Павена.

«Это оно! Вот оно! Сейчас нас атакуют!» – ужаснулась Аля, искренне полагая, что началась новая диверсия и в тронном зале приводится во исполнение план гарпий. С содроганием она подумала, что вскоре узрит хладный труп столь ненавистного на протяжении отбора Короля. И поняла, что не желает смерти правителю.

К счастью, морок начал постепенно рассеиваться, вскоре его прорезала магия фениксов, зажегших магические светильники, а еще через некоторое время успокаивающе заблестели лучи солнца. Обеспокоенный Король стоял возле трона целый и невредимый, да и никаких врагов не наблюдалось.

– А! Пусти! Пусти! – тоненько хныкала Эрин, извиваясь в центре зала. Огвена профессионально обездвижила принцессу гарпий, заломив ей руку за спину.

– Что это было? Какое заклинание? – пророкотала дева-воительница, напомнив ту разъяренную хищную птицу, которая беспощадно выкашивала автоматными очередями вторгнувшихся во дворец гарпий.

– Ничего, это всего лишь морок ночи! Ничего страшного! Вы сами ставили печать на боевой магии. Ваше Величество! Вы же сами говорили, что никакая магия не зло, если не используется во зло, – капризно и испуганно пролепетала Эрин.