– Винни, - кричала она, - там есть черный ход!

– Дайте-ка мне бутылочку джинджер-эля, - сказал Фланаган, делая шаг навстречу Гурске.
– Ей, кто-нибудь, суньте мне в руку бутылку газированной!

– Не приближайся ко мне Фланаган! С этим аргументом тебе даже своими вшивыми ручищами не справиться!

– Где же джинджер-эль?
– спросил Фланаган, шаг за шагом приближаясь к Гурске и глядя тому прямо в глаза.

– Я предупреждал тебя Фланаган!

Гурске кинул в него одну бутылку, Фланаган увернулся, и метательный снаряд разбился о стену.

– Ты об этом пожалеешь, - сказал Фланаган.

Гурске нервно занес для броска вторую бутылку. Фланаган сделал шаг, затем ещё один.

– Боже мой!
– выкрикнул Гурске, метнул бутылку в голову Фланагана и бросился наутек.

Фланаган поднял бутылку на лету и прицелился и что есть силы швырнул её низко над полом танцплощадки. Бутылка ударила Гурске по лодыжке, и тот рухнул на стол так, как падает одинокая кегля в кегельбане от точного удара шара. Через мгновение Фланаган, оказавшись над ним, уже держал его за ворот пиджака. Он одной рукой оторвал его от пола и, держа приятеля в подвешенном состоянии, произнес:

– Гурске. Ты страшно надрался, но этого мало. Человека, более никчемного и нелепого, чем ты в мире не существует. Ты - Наполеончик весом в сто тридцать фунтов.

– Не убивай его!
– закричала, подбегая к нему Флора.
– Ради всего святого, Винни, не убивай его!

Некоторое время Фланаган молча взирал на болтающегося в его лапе Гурске. Затем обернувшись лицом к аудитории он произнес:

– Леди и джентльмены, надеюсь, что никто из вас не потерпел никакого ущерба.

– Я промахнулся, - жалобно пискнул Гурске.
– Надо было надеть очки.

– Все танцуют, - объявил Фланаган, а я приношу извинения за своего друга. Обещаю, что он никому больше беспокойства не доставит.

Оркестр рванул "Дипси Дудл", и гости заведения, вернувшись к жизни, задвигали ногами.

Фланаган отнес Гурске к столику и, усадив на стул, сказал:

– Ну, хорошо. Давай закончим дискуссию. Раз и навсегда.

– А больше ничего не хочешь?
– спросил, впрочем, без всякого энтузиазма Гурске.

– Юджин, - сказал Фланаган, - подойди ко мне.

Гурске приблизился к Фланагану, который сидел боком к столу, широко расставив ноги.

– Итак, что ты скажешь о тех профессиональных боксерах, достоинства которых мы сравнивали недавно?

– Из этих двоих я ставлю на Демпси.

Фланаган взял Гурске за руку и легонько потянул на себя. Гурске упал на колени приятеля лицом вниз и задницей кверху.

– Ты похож на старую шарманку, - осуждающе произнес Фланаган и принялся размеренно и размашисто шлепать Гурске по мягкому месту. Оркестр на некоторое время умолк, и смачный звук шлепков разносился по всему заведению.

– Ой!
– пискнул Гурске на седьмом ударе.

– Ох!
– ответили ему дружным вздохом многочисленные зрители. На девятом ударе барабанщик из оркестра поднял палочку и басовый инструмент принялся отсчитывать удары, отвечая на каждый взмах безжалостной и неутомимой ладони.

– Итак, мистер Гурске, - спросил Фланаган, - что вы теперь скажете?

– Я ставлю на Демпси.

– О'кей, - произнес Фланаган, и возобновил экзекуцию.

Гурске сломался лишь после тридцать второго удара.

– Хорошо, Фланаган, - со слезами в голосе выдавил он.
– Достаточно.

– Я рад, что вопрос решился к обоюдному удовлетворению, - сказал Фланаган, ставя приятеля на ноги.
– Теперь садись и выпей.

Гости зааплодировали, оркестр вновь заиграл, и танцы возобновились. Фланаган, Флора и Гурске сидели за своим столиком, потягивая "Старомодный".

– За выпивку плачу я, - объявил Фланаган.
– Поэтому пейте от души. Итак, на кого же ты теперь ставишь, Юджин?

– Я ставлю на Луиса, - ответил Гурске.

– В каком раунде он выиграет?

– Во втором, - ответил Гурске. Он тянул "Старомодный", а по его щекам катились слезы.
– Он выиграет бой во втором раунде.

– Вот теперь я вижу, Юджин, что ты, - настоящий друг.

ПЕРЕСТАНЬ ДАВИТЬ НА МЕНЯ, РОККИ.

Мистер Гензель аккуратно обматывал знаменитую правую Джоуи Гарра шестью футами клейкой ленты. Джоуи сидел на краю массажного стола. Он покачивал ногами, с мрачной задумчивостью глядя на своего менеджера.

– Осторожность, - произнес мистер Гензель, продолжая работу. Запомни: "осторожность и деликатность" - вот два ключевых слова.