Уэйленом. Он даже не удивился. Несколько мужчин уже пригласили его жену на танец, и Лэнден не сомневался, что до конца вечера ещё несколько последуют их примеру.

Лэнден пробрался сквозь толпу людей туда, где их было поменьше. Ему пришлось идти окольными путями, чтобы не пересечься с Мод и Шарлоттой. Это могло показаться трусостью, но ему не хотелось натыкаться на красноречивые взгляды Мод.

Он подошел туда, где в окружении женщин стояла тётя Клара. Элис сидела там же, где он её и оставил — в самом дальнем углу комнаты, вертя в руках веер. Смесь сочувствия и разочарования скрутила внутренности Лэндена, когда он сел рядом с ней. Это была красивая молодая женщина, веселая и умная. Ошеломляющее отсутствие уверенности в себе ранило его так же сильно, как и саму Элис. Надеясь приободрить её, он произнес:

— Этот цвет тебе очень идет.

Элис расправила юбки.

— Ты уже третий человек за вечер, который говорит мне об этом, — сказала она, поднимая глаза. — Я собиралась надеть белое платье, но Джиа настояла, чтобы я выбрала розовое.

Она обвела взглядом комнату.

— У меня такое чувство, что я у всех на виду, как шишка на ровном месте.

— Ты всегда так считаешь, — напомнил он ей.

— Ничего не могу с этим поделать, — сказала она.

Он вздохнул.

— Ну, Джиа была права насчёт розового, — сказал он с улыбкой. — Но она должна была составить тебе компанию.

Элис посмотрела в направлении танцевальной части зала.

— Но у неё не было возможности даже присесть. Каждый раз, как она направляется в мою сторону, её приглашают на очередной танец.

Лэнден вытянул шею, глядя на Джиа. Танцуя с Морганом Бидвеллом, она вся будто сияла. Так непринужденно. Так не похоже на его бедную сестру, чьё самообладание трещало по швам так громко, что он, казалось, это слышал.

Он снова повернулся к Джиа. Она улыбнулась Бидвеллу, очаровывая его светской беседой. Джиа грациозно кружилась в объятиях партнера, ярко-синие юбки платья взвивались вокруг. Никто бы никогда не догадался, сколько боли и переживаний было скрыто за маской её непринужденного веселья.

Лэнден тоже многое пережил, но мысли о том, что пришлось испытать Джиа, заставляли его чувствовать себя слабаком. Он провел так много времени, упиваясь

жалостью к себе и болью прошлого. Смерть матери, отца и мачехи. Предательство Изобель.

Темные времена и тяжелые воспоминания всё ещё омрачали его дни. Но, несмотря на всё это, он никогда не был одинок. У него была семья, которая разделяла его горе — тётя Клара, братья и сестры. Они давали ему силы жить дальше.

У Джиа никого не было.

Он почти понимал, что заставило её так вероломно ворваться в его жизнь и в его семью.

Почти.

— Она красивая, не правда ли? — сказала Элис.

Коротко кивнув ей, он отвел взгляд.

— О, ради бога, Денни, теперь она твоя жена. Неужели ты умрешь, если признаешь, что она прекрасна?

В этот момент Элис была такой, какой была на самом деле — сильной, умной и раздражающе проницательной. Той женщиной, которую он хотел бы видеть всегда. Если бы она могла показывать эту часть себя не только ему, то сейчас кружилась бы в танце, а не пряталась бы в углу, теряя драгоценное время.

— Чего ты хочешь от меня, Элис?

— Она мне нравится. — Глаза Элис наполнились восхищением. — И я верю, что в глубине души и тебе тоже.

— Перестань меня дразнить.

— Почему это тебя так злит?

Элис покачала головой.

— Бедный Денни. — Она цокнула языком, как это часто делала тётя Клара. — Мне так жаль тебя, ведь ты женат на самой очаровательной женщине из присутствующих.

— Неужели я единственный, кто помнит, что она обманом заставила меня жениться на ней?

— Как заметила тётя Клара, для танго нужны двое. — Элис пожала плечами. — Во всяком случае, это всё в прошлом. Теперь вы женаты и должны смотреть в будущее. Кроме того, я не верю, что Джиа собиралась тебя одурачить.

Гнев Лэндена вспыхнул от её слов, оттого, что его заставили вступить в разговор, который он предпочел бы вообще не вести. Особенно с Элис, целомудренной девушкой, которая ничего не знала о таких вещах и о том, до чего опускаются некоторые женщины, чтобы получить желаемое.

— Ты принимаешь её сторону?

— Конечно, нет, — ответила Элис. — Я вообще не принимаю ничью сторону. Я просто пытаюсь сказать тебе, что не думаю, что Джиа хотела этого брака больше, чем ты.

— Пожалуйста, просвети меня относительно того, что заставило тебя поверить в это.

— Она тоже не хотела выходить за тебя замуж.

Он уставился на неё, потеряв дар речи. Джиа тоже была прямолинейной, но то, что это так открыто, произнесла Элис, изумило его. И по какой-то причине это раздражало его даже больше, чем обсуждение вопроса о его женитьбе.