Быстро перекусив, я поднялся из-за стола и начал осматривать планшет, который Март обнаружил под стойкой:

— Смотри-ка, тут и сеть есть! А ну-ка!

На планшете вылезло лого “ГосТех — Умный бункер!”. Несколько иконок, быстрая диагностика систем.

— Так, почти всё обесточено или не работает, но вот тут камера вроде бы ответила…, — задумчиво пробурчал я и ткнул в иконку “Внешняя Камера, Стоянка”.

Крюк как раз протирал экран телевизора, когда динамики выдавили из него пыль и до нас долетел грохот, свист и ужасные визги. Парень метнулся за диван, выхватывая засапожник:

— А? Что это?!!!!

Камера добросовестно показывала, что там творится снаружи.

— Мать моя женщина! — прошептал я.

Мы, не отрываясь, смотрели на экран.

Редкий мелкий град превратился в плотный поток зелёного холодного огня. Градины плясали по земле, настилая слой битого льда. Лёд этот жил своей жизнью. Двигался, плавился и дрожал.

Словно локомотив, неудержимо и неотвратимо, плотный поток с неба наехал на нас с экрана. Эффект был такой, что Ворона выхватила свой меч, а княжна пискнула и спряталась за стойку. Там же укрылись и Март с Крюком. Экран накрыл мрак, камера перешла в ночной режим.

Тут и там, словно ртуть, кусочки льда перетекали друг в друга, передвигаясь на подтаявшей жиже. Сотни причудливых созданий поднимались из него, рычали друг на друга и пожирали друг друга, превращаясь в ещё большие по габаритам туши. Но пожирали они не только сами себя.

— Смотрите! — крикнула девочка, — вон там, в углу!

Там, внутри старой беседки, пытались укрыться от стихии несколько огромных муравьёв. Один держал в руке примитивный топор и отмахивался им от ледяных чудищ. Корявые руки-наросты пытались добраться до парочки муравьёв поменьше, которые жутко шипели и плевались в агрессоров какой-то светящейся жидкостью. Жидкость проедала на ледяных монстрах огромные дыры, но те и не думали останавливаться.

— Семья человьёв, — прокомментировала Ворона, — Не повезло им.

С другой стороны беседки к сражению присоединилась ледяная куча огромных размеров. Она размахнулась своей “рукой” и вогнула металлическую колонну беседки вовнутрь. Конечность от этого удара развалилась на сотни мелких фрагментов, но на её месте очень быстро появилась новая.

Человьи отчаянно сопротивлялись. “Лесоруб” ловко отрубил у нового врага очередной нарост, его соратники отплевались ещё от нескольких. Так продолжалось пару минут и, казалось, что мураши всё же одержат победу.

Но, в этот момент времени на беседку сверху прыгнуло что-то совсем уже невообразимое. Повреждённая крыша просто лопнула пополам и на человьёв упал какой-то сгусток желе.

Человьи заверещали, расползаясь по углам. Но, было поздно.

“Лесоруб” погиб первым. “Желе” просто обволокло его туловище, и мураш, запрокинув голову в небо, дико заверещал. Сквозь полупрозрачную ткань монстра было видно, как его тело быстро растворяется, пузырится внутри гада. Его дикий вопль продолжался почти минуту, пока “желе” не пожрало несчастного целиком.

Двое оставшихся человьев обнялись и… Перекусили друг другу тонкие шеи! Их головы, исторгая фонтанчики крови, покатились по полу беседки.

Ледяные кучи мгновенно потеряли интерес к своим жертвам и снова принялись пожирать друг друга. А “желе”, споро переварив мурашей, вдруг замерло… И резко развернувшись, посмотрело прямо в камеру!

— Так это Оползень! — ошарашенно прошептал Март. — Да, — Ворона спрятала меч, — Вот именно так они и рождаются.

— Жуть какая… Это такой же гад убил Рябого, помнишь, Молчун? — взгляды парней пересеклись на кармане моей шинели, — Ты его из своего пистолета отпугнул…

— Тот был старый. Они всего год живут, от Гримуара до Гримуара, — прокомментировала Ворона, укладываясь прямо в одежде на койку.

Я почесал затылок:

— А что это такое вообще — Гримуар?

Крюк поперхнулся мясом:

— А ты что, не знаешь? Хотя да, понятно…, — он показал вокруг заячьей ногой, — Ты, наверное, в таком вот месте же родился, мало что о мире снаружи знаешь…

— Ну, да…, — пожал я плечами, ёжась от цепкого взгляда воительницы:, — Примерно так…

Март присел рядом с другом, оторвал вторую ножку и начал рассказывать…

… Каждый год, как раз в то же время года, когда полсотни лет назад упали бомбы, начинается вот такой ужас. Каждый раз — весной, перед началом потепления. Сначала, несколько часов идёт сплошной град из зелёного льда. Когда его накапливается очень много, поднимается буря и начинается сам Гримуар — бессмысленное, жестокое и беспощадное уничтожение разумным льдом всего живого.

— Не всего! Растения не страдают, да и рыба в реке тоже. А люди и животные вынуждены прятаться в убежищах, норах…, — княжна продолжила своё вышивание.