Отступление. Развалины крепости.

Дружинник ногой выбил грубо сколоченный щит и выпрыгнул из подвала. Огляделся, подал знак остальным:

— Можно выходить!

Из подвала разрушенной Мясухи потянулись воины Великого Княжества Орловского, вперемешку с пехотой Вранов. Они споро заняли оборону по развалинам крепости. И только после этого на заваленную мусором площадь вышло руководство.

Князь осмотрел останки разорванных в клочья шатров и палаток, поцокал языком и обратился к врановскому воеводе:

— Эку нас потрепало! Ну что же, Григорий Иваныч, придётся Вам, хошь — не хошь, гостем в моих чертогах побыть!

Чернов-Кобылин не успел даже ответить, как со стороны леса галопом подлетели несколько всадников. Они спешились, и через толпу княжеской свиты протолкался мрачный, высокий и лысый старик в красном сюрко [13] с вышитым на нём коронованным орлом:

— Государь, дозволь обратиться!

— Говори, Платон Фёдорович… Кстати, выражаю тебе соболезнования в связи с гибелью твоего храброго брата…

Воевода Пестов наклонился и прошептал на ухо Чернову-Кобылину:

— Это Воевода Платон Перовский, старший брат боярина, который погиб при обороне крепости… Глава малого совета при князе…

Перовский-старший хлопнул в ладони, пара служек быстро поставили складную доску с картой, и главный разведчик княжества показал кортиком на пару точек на ней:

— Ещё до Гримуара, мои ползуны нашли следы Роя. Они уходили вот так, — острие прошло по водной артерии, — Затем пересекли канал, вот здесь… Дальше разведчики не успели пройти, но нам и так известно, что безопасное место для укрытия там только одно.

Меч старика уткнулся в символ пары круглых башен. Пестов кивнул:

— Ты прав, кроме Северного Парка, других больших укрытий там нет. Сколько их?

— Около сотни рабочих пчёл, десяток повозок, пара десятков пленных и минимум один верховой…

— Шершень, значит…, — задумчиво покрутил усы князь, — А нас почти сотня кавалерии и…

— Полторы сотни пехоты, Ваша Высочество, — подсказал ему Чернов-Кобылин.

Орловский немного постоял, кивнул своим мыслям и крикнул:

— Трубить общий сбор!

Гончие Тумана — самые опасные существа Мути. Представляют из себя черно-синие сгустки тумана, передвигающиеся с очень высокой скоростью. Почти нечувствительны к любому виду оружия, остерегаются только чистой Силы. Полуразумны, живут стаями в Глубокой Мути. Не подтверждено, но по слухам после смерти Гончей на месте её гибели находят самый дорогой и редкий артефакт — Золотое Зерно, обладающее способностью защищать своего владельца от любых существ Мути и от самой Мути. На сегодняшний день достоверно известно всего о двух таких артефактах — Панагия Патриарха (хранится в Святоче, принадлежит Патриарху Свидетелей Последних Дней) и Шлем Трёхрукого (боевой шлем легендарного вождя Диких, утерян в битве на Поле Великанов). (Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).

К утру буря окончательно стихла. Ворона растолкала Марта, сладко спящего на посту у двери, влепила пару тумаков:

— Три наряда вне очереди. Как вернёмся в расположение, — процедила воительница, с презрением глядя на стонущего от побоев новика.

Проходя мимо меня, Ворона невозмутимо поправила ремень винтовки. От тёплого аромата её тела я даже немного покачнулся, и, кажется, сильно покраснел. Она легко кивнула, удовлетворённо улыбнулась произведённому эффекту и скомандовала:

— На выход!

Я выкрутил рычаг шлюза и мы выбрались наружу. За дверьми особняка царил полный хаос, освещенный прозрачными лучами утреннего солнышка. Фыр выглянул из рюкзака, понюхал зябкий воздух, зевнул и нырнул обратно в тепло.

— Крюк, на охрану ворот. Март, найди какие-нибудь мешки. Княжна, попрошу Вас остаться с Мартом. Молчун, за мной.

Бурелома прибавилось. Пришлось посвятить несколько минут расчистке дорожки к воротам. Ворона, подняв палку, принялась копошиться в завалах веток и прошлогодней листвы.

— Что ищем, — спросил я?

— Вот, смотри.

Ворона протянула руку к ближайшей кучке мусора, и, внезапно, внутри появилось небольшое зеленоватое свечение. Девушка раскидала ветки и листву, и перед нашим взором оказался старый гаечный ключ. По его поверхности паутинкой пробегали волны яркого зелёного цвета, складывались в геометрические узоры и снова исчезали. Воительница аккуратно подвинула железку палкой и приказала:

— Приложи руку.

Я выполнил приказ. Железо было слегка тёплым на ощупь, но более ничего я не почувствовал. Ворона убрала мою руку, положила свою. Рябь паутинок замедлилась, свечение немного уменьшилось. Воительница удовлетворённо крякнула: