— Спасибо!

И, поддавшись внезапному порыву, обнял её и впился своими губами в её тёплые и ароматные губы. Время остановилось на пару мгновений. Затем она оттолкнула меня, сощурила в улыбке глаза:

— Должен будешь…

Мерно шуршали вентиляторы, гудел за стеной реактор, батареи давали живительное тепло. Группа устроилась на ночлег. Княжна забралась на верхнюю кровать, Ворона — осталась на нижней. Я смог разложить диван, и Крюк с Мартом, не раздеваясь, устроились на нём. Первый же дозор достался мне.

Фыр мгновенно освоился в убежище. Нашёл упаковку подозрительного сыра и заверещал от восторга, когда я вскрыл ножом толстый полиэтилен. По комнате пополз запах старых портянок, но никто не проснулся, только Ворона что-то спросонья прошептала и перевернулась на другой бок.

— Лопай, дружок, — я порубал заплесневелый кусок на части, двинул к нему. Мышонок заработал мелкими зубками, словно напильником.

А я, скинув шинель на стол, принялся изучать убежище. Туалет и раковина работали, даже удалось привести себя в относительный порядок. Впервые за долгое время.

Полазив по книжному шкафу, я поумерил свой первоначальный аппетит к чтению. На первых полках почти вся литература касалась каких-то биржевых игр, менеджмента крупных предприятий и маркетинга. Нижняя полка была заставлена коллекцией детских комиксов — их с удовольствием набрали себе, сколько было места в заплечных мешках, княжна с парнями. В левой антресоли оказались женские иронические детективы, на них не позарился никто. Кроме Анастасии, сносно читать из местных никто не умел, а мне они были не интересны.

Фыр прискакал ко мне, внимательно обнюхав обложки почти новых книг. Не найдя ничего интересного, он презрительно задрал лапку на фоторамку, в которой стояло фамильное фото владельцев бункера.

— Но-но! — погрозил я пальцем хулигану.

После чего принялся рассматривать изображение. На фоне дорогого авто (возможно, именно того, что сейчас ржавело перед въездом на территорию особняка) стояла группа людей. Седой старик в строгом костюме, вокруг него двое молодых мужчин (сыновья?), пара миловидных дам лет двадцати (дочери? внучки?) и, с края группы, стройная темноволосая женщина с роскошным бюстом, почему-то одетая в костюм наездницы. На обратной стороне рамки была надпись: “Сочи, летний отдых”.

— Что такое, малыш. Ты их знаешь?

Мышонок снова презрительно фыркнул и прыгнул обратно в рюкзак.

Я вздохнул, поставил рамку на место и принялся осматривать ящики.

Через примерно полчаса я подошёл к кухонной стойке и задумчиво выпил стакан чистой воды. Найденные в ящиках предметы слегка обескураживали.

Во-первых, несмотря на прекрасное состояние бункера, непохоже было, чтобы им воспользовались по назначению. Запасы энергии оказались невостребованными, все механизмы и поверхности — новыми. Пыль, неизбежная при жизни людей, здесь была лишь в минимальных количествах. И самое главное — не было вообще никаких личных вещей, типа зубных щёток, одежды, записных книжек, авторучек и тому подобной мелочи.

Во-вторых, в бункере были запасы воды и еды, рассчитанные на несколько человек всего на пару недель. Но и эти запасы оказались нетронутыми. Это было странно, учитывая тот факт, что места для хранения больших объемов припасов наличествовали — но, при этом, ёмкости были пусты. Была даже комната-морозильник в несколько квадратных метров. Новенькая, с сохранившимся запахом заводского полиэтилена. И тоже — абсолютно пустая.

В третьих, все предметы, которые лежали сейчас передо мной, касались лишь запасных частей работающего в бункере оборудования: несколько сменных лампочек, универсальный механизм запора двери, маслёнка, ремонтный набор прокладок и стяжек для водяных и воздушных труб, большой набор инструментов, груша для отсоса жидкости, пара канистр дистиллированной воды и кожаный футляр — набор для чистки короткоствольного оружия (единственное, что я с удовольствием запихнул в свой уже основательно заполненный рюкзак).

— И что же это получается, Фыр? — обратился я к мышаку, который неспешно хлебал водичку прямо из раковины, — никому это укрытие не пригодилось?

Я вспомнил рассказ Вороны о жутких днях сразу после Падения Небес. О том, что многие из спасшихся выжили только потому, что ели своих менее удачливых соседей. О том, как люди сходили с ума, задыхаясь в закупоренных помещениях без какой-либо вентиляции и освещения. А здесь…

Здесь имеется подготовленный к спасению бункер на несколько человек. Полностью исправный, с дорогим иностранным оборудованием высочайшего класса. И — не использованный по назначению, пустой.

Я вернулся к полкам и снова взял в руки фотографию. И, только сейчас увидел бейджик на одном из молодых парней. Приставив фото поближе к глазам, я с трудом прочитал смазанные буквы:

“А.В. Горянов. “Марс-10000”. Исполнительный Директор Проекта”

И ниже, логотип с надписью “GorProm Inc.”.

Со стуком поставил на место фоторамку. Фыр вопросительно уставился на меня.

— Горяновы. Одна из богатейших промышленных групп в России.

Я знал этих людей. Не лично, разумеется. Пару раз они присутствовали при “нырках” в криокамеры. На одной из них, кстати, красовался логотип “ГорПрома” и проекта “Марс-10000”. Именно на той, в которой я проснулся несколько недель назад.