Шрифт:
— Сам или с лошадью?
— Сам, сам. Коня здесь на конюшне оставлю, на пару недель.
— Ну, тогда как обычно. За проход сотня жевелок, воротный сбор с человека десять жевелок, лошадь по четыре жевелки в сутки на корм и обиход.
Дружинник хмыкнул:
— Да, цены у вас конечно адские… Ладно, бывай.
— Здравия желаю…
Всадник поскакал обратно. Головная колонна уже достигла старой железной дороги и начала переваливаться за неё. Лейтенант снял со вспотевшей головы берет и пригладил мокрые волосы:
— Вроде обошлось… Сообщай: “Колонна ВКО и Вранов прошла мимо, в направлении Северного Парка, по заявлению парламентёра ищут Рой, якобы два дня назад было нападение на Мясуху. Объявлен отбой с усилением постов”.
— Готово, отправлено! …Подтверждение пришло!
— Свободен.
Через пару минут Кержак снова остался на башне один. Внизу, не спеша и балагуря, бойцы разбирали обратно баррикаду у ворот, разряжали картечницу. Расслаблено неслись смешки и подначки: “Глянь-ка, опять Бык навоза наложил!” — “Да не, это не я — это твоя мамка!”.
Сзади из люка показалась голова Бидона:
— Через полчаса сменим тебя. Лейтенант расщедрился, приказал поросёнка забить, на обед зажарят и бочонок пива на всех.
— О, это дело! — повеселел Кержак, — А то у меня уже кишка на кишку наматывается.
— Пиво — это от стресса спасение! — важно поднял палец вверх капрал.
— Ну да, ну да…
Отступление. Северный Парк, Топор.
Ведун перестал дышать к утру. Кровь вроде бы остановилась, но пацан не выдюжил. Он так и не пришёл больше в сознание. Топор осторожно положил его на пол, закрыл ладонью остекленевшие глаза, прочитал шёпотом отходную молитву.
Затем снял с тонкой бледной шеи маленькое орлиное перо на верёвочке, согнул его вдвое, подошёл к окну и выбросил в воздух. “Лети, дух, лети! Вернись в оперение Великого Орла!”.
Горевать времени не было. Топор вообще горевать не привык. Сколько таких было, сколько таких ещё будет… Ежели по всем тризны справлять — никакого пива не хватит! Главное, сам живой и почти целый…
Уходя, сержант подчистил свои следы, с сожалением оставив свой верный нож в руке умершего. Тогда подумают, может быть, что это всё мёртвый и сотворил. Хотя, если просто пересчитают пленных по головам, все равно пропажу найдут… Впрочем, ни разу не считали, а уж сколько там их в лёд вмёрзло…
Топор аккуратно вылез через окно, прошёлся по карнизу до пожарной лестницы, ловко соскользнул вниз и мягко, по-кошачьи, спрыгнул на землю. Затем, сильно согнувшись, побежал в лес, подальше от глыбы полуразрушенной стоянки, в подвале которой только закончился длинный ночной бой…
Глава 19. Стяг на небе, кровь на земле
Оползень — опасное Существо Мути. Похож на огромную ледяную медузу, обладает несколькими рядами мелких зубов. Передвигается почти бесшумно, частично игнорируя гравитацию. Его ранения смертельны, как и любые иные прикосновения существ Тумана. Чувствителен к оружию Силы, которое и при небольших повреждениях причиняет сильную боль и даже способно убить. После смерти, взрослая особь оставляет после себя несколько мелких Зёрен Силы.
(Энциклопедия Ядерной Эры. Издание 3-е, дополненное. Святоч, 38-й год Я.Э., типография Патриархии СПД).
Мы просидели в кустах у затона почти час. Напротив нас, по небольшой тропке вдоль бывшего шоссе, шагали, по трое в ряд, колонны медвежьей пехоты. Ворона, нервно покусывая губы, считала их, попросив меня записывать:
— Ещё одна полусотня, род Сломанного Когтя… За ней кирасиры Кабанов, два десятка, род неизвестен мне, запиши: на щите два жёлудя, молния красная на синем фоне… Ещё полусотня медведей, род Кровного Ручья… Три телеги с “Кувалдами”… Ещё полусотня пехоты, “Бешеные”…
Наконец, воительница осторожно подалась обратно, позвала парней и назначила их в дозоры. Затем повернулась ко мне:
— Сколько всего получается?
— Четыре сотни пехоты, из них три сотни родовой, сотня “Бешеных”. Полторы сотни конницы, из них полсотни кирасиров и сотня лёгкой, которую ты назвала “Вольными”. Сотня наёмников, “компания атамана Щирого”. Четыре телеги с кувалдами и пять десятков телег обоза, четыре крытых фургона. Командует вроде бы княжич Мирон Бероев.
— Да, всё сходится… Целое войско поместное пожаловало. Это война!
Ворона закусила губу до крови, напряжённо размышляя. Затем обернулась к княжне:
— Выждем ещё немного и двинемся дальше. Нужно как можно скорее передать весть о этом отряде. На Бутаковской Башне есть связист-телепат?
— Да, и хороший. Двести слов в день может передать.
— Нам хватит… Выдвигаемся!
Мы ползком, перебежками, один за другим, скатились на ровный лёд затона. По правую руку вмёрзли в лёд разбитые паводком останки деревянного моста. Под их прикрытием, мы медленно и осторожно добрались до противоположного берега и пересекли сильно утоптанный тракт.