Он представился моим родственником и забрал с собой в деревню, там был дом, в котором дети ожидали перехода. У камня-одиночки он появлялся приблизительно раз в две недели. Я прожил в деревне целый месяц и все ждал, что меня заберет бабушка, а она так и не приехала. Уже гораздо позже Григорий рассказал мне, что бабушка перенесла тяжелейший инсульт, узнав о гибели дочери, и ей просто никто не доверил бы опеку в таком состоянии. Но она знала, что я жив, и что меня усыновила хорошая семья.

Алексей замолчал, напряженно разглядывая что-то на другом берегу озера, но потом продолжил:

— Однажды Григорий увел меня, и не отправил в Оранжевый мир, как других детей, а нашел приемную семью в Зеленом. Я до сих пор не понимаю, как ему удалось, там это не принято. Они изучали все, что связано с переходами, везде брали с собой. Позже, когда мне исполнилось восемнадцать, мы с Ваней случайно встретили Григория и захотели помогать ему. Параллельно я обучался на архитектора-проектировщика подводных городов, это было интересно и необычно, особенно после путешествия в Подводный мир, когда мне удалось увидеть такой город с развитой инфраструктурой своими глазами. Но поработать мне так и не пришлось, после защиты выпускной работы я застрял здесь.

— А как же вы переводили детей? — спросила тогда Юля.

— Ну как, незаконно, — усмехнувшись, ответил Иван. — Как бы мы могли делать это официально. Представляешь, заявились бы в детский дом и предложили забрать парочку ребят, чтобы переместить в другой мир. Нас бы сразу, бац, и в психиатрию. Григорий нашел несколько человек, готовых помогать нам. Отлавливали в основном тех, кто сбежал, выясняли, нет ли родственников, которые ребенка ищут. И если он оказывался никому не нужным, просто забирали и отправляли. Поэтому резонанса пропавшие дети не вызвали до сих пор, до них просто никому не было и нет дела.

— Так вот почему на мой вопрос, не занимаются ли здесь чем-то противозаконным, Григорий ответил, что, по его мнению, нет, — улыбнулась Юля. — А почему взорвали тот камень?

— Мы не знаем ответа на этот вопрос. — Грустно вздохнув, произнес Алексей. — В деревне о наших истинных делах не знали ничего. Ходили слухи, что мы якобы занимаемся оккультизмом и проводим у камня древние обряды, жители нас недолюбливали, но никаких конфликтов между нами не возникало. Детей мы привозили потихоньку, они жили там какое-то время, не выходя со двора, а потом под покровом ночи уводили через переход. Последний раз троих девочек уводил Виталий, он жутко злился и нервничал, может предчувствовал что-то, кто знает. — Пожал Алексей плечами. — Девочкам тоже передалось его состояние, и они категорически отказались с ним идти, поэтому их решила сопровождать Наталия. Через две недели должны были уйти мы с Севой, а Наталия — вернуться, но именно в тот вечер камень взлетел в воздух. Уничтожили его, судя по всему, оттуда, из Зеленого мира, но почему и зачем, это по сей день остается загадкой.

— Значит бабушка ушла, а Иван Михайлович остался здесь.

— Да, поначалу после взрыва он не придал этому большого значения, тогда расстроился только я, поскольку не смог вернуться обратно, а меня ждала практика. А Ваня и тут неплохо устроился, правда? — спросил Алексей, глядя на товарища.

Тот с довольным видом закивал, а Алексей продолжил:

— Иван Михайлович собирал информацию о стоячих камнях, да ты и сама видела его библиотеку. Он что-то постоянно писал, высчитывал. Но время шло, а поиски ни к чему не приводили. Ну а дальше вот, ты прочитала. Он нашел камень и поначалу обрадовался. Мы перебрались ближе к нему, буквально за год построили несколько домов и потихоньку продолжили собирать детей. Понимаешь, мы твердо верили, что переход найдется, не этот, так другой. Только прошло десять лет, а мы по-прежнему тут. А потом он погиб и среди нас больше не оказалось сновидцев. О тебе Григорий вообще никогда ничего не рассказывал, тот еще конспиратор.

— Скажи, а что все-таки случилось с Иваном Михайловичем?

— Год назад его нашли с разодранной грудью возле болота, это был первый случай, когда черный зверь напал на человека. С тех пор этого существа все боятся, ну кроме Максима, — Алексей хмыкнул. — Вот только помимо царапин у него в груди было пулевое отверстие. Но об этом знаем только мы с Ваней, чтобы не пугать лишний раз. У нас были кое-какие догадки, но доказать мы ничего не смогли. А привлекать сюда полицию было бы попросту глупо.

Мальчишки выбрались из воды и нестройной кучкой, радостные и уставшие, брели к беседке. Подойдя ближе, кто-то из старших попросил разрешения у Алексея сходить за озеро в малинник, оставалось там еще в конце лета немного спелых ягод. Алексей разрешил и вмиг с ребят слетела усталость, они помчались вокруг озера наперегонки.

Иван отправился проводить домой Илюшу, тот неважно выглядел и тяжело дышал.

— Ведь его, и правда, надо лечить, — проговорила Юля, глядя им вслед.

— Им назначили какие-то препараты в больнице, но прогнозы плохие. В Алом мире ему бы быстро помогли, но вряд ли мы туда когда-нибудь попадем. — Алексей улыбнулся. — Знаешь, Ванька вроде тут неплохо адаптировался, но он до сих пор верит, что однажды переход заработает. Вот верит и все.

— А ты? — осторожно спросила Юля.

— Я… Я как и Иван Михайлович, — и Алексей помахал листком в воздухе, — все больше отношусь скептически и стараюсь придумать, как теперь узаконить жизнь этой веселой шайки, возможно ли каким-то образом оформить документы. Я ведь попросту не смогу передать их в детские дома, в местные — никогда. Не для того я столько сил вложил, чтобы дать им надежду на лучшую жизнь. Притом твердо зная, что такая жизнь не выдумка. Да и самому в тюрьму не хочется, ведь по сути детей-то мы похищали, так это называется.