— Может наверх выберемся? — спросила Юля и погладила Максима по взъерошенным волосам. — Ты уже, наверно, спать хочешь, поздно ведь. А то еще Авдотья Михайловна нервничать начнет и снова тебе попадет.

— Не хочу, я так устал от нее. Просто я отцу пообещал, что буду ее слушаться в его отсутствие. Меня дядя Леша к себе звал, но я очень люблю один возиться, а там у него вон сколько народу. — Он помолчал и, печально вздохнув, прошептал. — Я бы у вас остался. В моей комнате с машинками, я ее так любил. Но не хочу вас подставлять, а то бабка опять колдовать примется или Афанасьичу нажалуется.

Юля понимала, что Максим прав: привлекать к себе внимание лесничего и старухи сейчас совершенно ни к чему.

— А вы знаете, что волки могут любого человека к переходу провести, а еще умеют перемещаться между пространствами просто так? — неожиданно спросил он, отстраняясь.

— Как это? — удивилась Юля.

— Хм, — усмехнулся мальчик. — Он встает, присматривается и подпрыгивает высоко-высоко. А потом мигом исчезает, как будто магия. Я даже один раз попытался ухватиться, думал перенестись вместе с ним, но волк упрыгал, а я просто грохнулся на траву. Было больно.

— Слушай, Максим, я еще столько всего не знаю.

— Это не страшно. Вы — сновидец, и вам приходят подсказки. Я бы тоже хотел так, — с завистью проговорил он. — Но мне снится всякая непонятная ерунда, я даже разобраться в ней не могу.

Он снова замолчал и теперь сидел, покачивая ногами и разглядывая что-то на полу. Потом резко вскочил, прошелся тыльной стороной ладони по глазам и выпалил скороговоркой:

— Пойдемте, а то и правда бабка что-нибудь заподозрит.

Не дожидаясь Юли, он быстро вскарабкался по скобам. Она накинула дождевик, сложила бумаги, собранные Максимом, в первую попавшуюся коробку и, щелкнув выключателем, стала подниматься следом. Наверху Максим закидал люк досками, спрятав его снова.

— А что ты Авдотье Михайловне скажешь? — нарушила молчание Юля.

— Скажу — в лес ходил, может не выгонит из дома в следующий раз.

— Максим, ничего, что я бумаги взяла? Мне интересно почитать записи Ивана Михайловича. — Спросила Юля, указывая на коробку.

— Да читайте, — махнул он рукой. — Только спрячьте их потом под лестницей.

Выбравшись из сарая, они ощутили на себе мощную силу ливня. Юле пришлось снова пробираться через тоннель в бурьяне и лезть в окно, а Максим мгновенно исчез за сараем. Видимо хотел прийти к дому со стороны леса. Часы показывали полночь — ничего себе они посидели. И, оставив бумаги на завтра, Юля улеглась спать.

Ближе к утру снова поднялся ветер, успевший за короткий ночной промежуток набраться сил. Теперь он бушевал, срывая с деревьев листву, даже с тех, которые едва начали желтеть. Облака неслись с огромной скоростью, обнажая голубые просветы ясного неба. Значит можно надеяться на появление солнца, а, может быть, и на новое возвращение тепла.

Раз за разом Юля перебирала в голове детали странного разговора с лесничим, и тревожные мысли не давали ей покоя.

Куда и зачем уехал Алексей поздним вечером вместо того, чтобы искать в лесу посторонних? Почему Афанасьич считает, что он попросту сбежал? Может ли сам лесничий быть причастным к его исчезновению?

Опять вопросы. Одно только давало надежду: ощущения Максима. Если он и вправду чувствует присутствие Алексея, значит тот, по крайней мере, жив. Юля встала, сварила кофе покрепче и принесла коробку — уроков ей на сегодня не поставили, поэтому торопиться было некуда. Вытащив стопку исписанных листов, Юля обнаружила на дне серую папку, которую совершенно не заметила накануне. Девушка с любопытством вытащила ее и заглянула внутрь.

Первым она извлекла оттуда разлинованный простым карандашом лист, на котором аккуратным каллиграфическим почерком были выведены слова на древнем языке, которые поначалу показались сплошной абракадаброй. Но чем дольше Юля вглядывалась в остроугольные символы, чем четче начинала воспринимать окружающее пространство, тем понятней становился смысл текста. Та самая маната, необходимая для запуска перехода. Она знала ее наизусть и могла хоть сейчас повторить слово в слово с закрытыми глазами. Юля погладила листок ладонью и отложила в сторону.

Следом она вытащила записную книжку, сплошь исписанную номерами телефонов и адресами. Среди названий городов попадались вполне знакомые, но встречались и странные, явно не принадлежавшие этому миру. И множество имен и фамилий, самых разных, среди которых на букву Н было выведено печатными буквами: Наталия, а рядом с ним — крошечная розочка, отрисованная красной ручкой, и буквенный код латиницей. Под ним в скобках надпись: для видеосвязи. Юля пальцем потрогала розочку — видимо Иван Михайлович был большим романтиком, каково же ему пришлось после расставания с любимой женщиной.