Я понятия не имею, чего они там крутятся возле этого модуля, если у него нет никаких настроечных программ, панели управления, никакого тебе процессора — одни только сенсорно-чувствительные ячейки, мигающие разным цветом, и при этом шудры утверждают, что это наполовину живой организм. Я первый раз стою вот так, в непосредственной близости с этим огромнейшим внеземным модулем в виде яйца. Чувствую, как он вибрирует, и даже могу дотронуться рукой.

— Тихо-тихо, держи свои пальчики при себе, если не знаешь, куда их суёшь, — останавливает меня один из шудр, не позволив прикоснуться к модулю. — Он может настроиться на твоё поле и втянуть в себе. Будь очень осторожна, это не игрушка.

— То есть, так можно войти и тебя там разберет на атомы? Так можно закончить свой жизненный срок?

— Да, именно так Джейк Грегор и покончил собой. Я телепат, Вэл, забыла? И я не думаю, что там сохранилось его сознание. Его просто не стало, его энергия растворилась в пространстве. Ты ведь знаешь, что планета Земля излучает очень мощную энергетику? Часть её уходит в космос. Возможно, в этой части энергия ушедших. Мы это вселенная, мы сотканы из её энергии. Энергия превращается в материю, затем, когда материя прекращает свою жизнедеятельность — тонкое ядро энергии притягивается к основному. Для нас это так.

— Всё это слишком сухо. Люди, например верят, что души усопших смотрят на своих родных и любимых сверху, что с ними можно поговорить. А по-твоему выходит, что чтобы я не сказала — меня никто не услышит.

— Говори тем, кто ещё может слышать, — многозначительно смотрит на меня Рэни. — Мы не толстокожие, мы просто принимаем тот факт — что жизнь продолжается и неразумно тратить её на бесконечную скорбь. Стенания бесцельны, они омрачают существование, тормозят развитие. Это так глупо, когда человек может внести в свою жизнь радость — но он почему-то упорно бьётся головой о прошлое, сожалея о нём. Грустью и печалью никто не питается — это мёртвая энергия. Ты ослабишь себя, если замкнёшься в ней.

— Все блин такие философы и прагматы, как будто можно щёлкнуть пальцами и переключиться! У вас всё так легко: нужно продолжить род — живёте с тем, кого не любите ради долга; умер отец ещё не рождённого ребёнка — подобрали нового; поскорбели — и дальше с песней!

— Да, мы мыслим логически, более практично, но не всё так просто, Валери. Нам тоже свойственны чувства и муки. Этот мир привил нам много эмоций. Мы сейчас здорово отличаемся от наших предков. Интересно, что бы ты сказала о них, а они о тебе?

— А ты чтобы сказал обо мне?

— Хм, — Рэни прищуривает свои проникновенные глаза, пряча взгляд в пушистых ресницах. В общении с телепатами можно извлечь определенную выгоду — иногда они выдают мысли других. — Ты добрая, смышлёная, отчаянно упёртая, за это я бы тебя, наверное, даже отшлёпал. Ты общительна и частенько бываешь легкомысленной, поэтому ты так легко восприняла факт нашего существования. Ты разжигаешь интерес к себе, своей яркой внешностью, непредсказуемостью. Для многих ты желанна, особенно сейчас. В клане любят тебя, может … потому что тебя любит наш лидер?

— Вы сговорились все что ли?! Грант уже каждого втянул в эту свою игру! Он что вам вознаграждение пообещал? — не дожидаясь ответа, раздосадовано размахивая руками, возвращаюсь к самому выдрессированному мною шудре — к отцу. Этот уже хоть знает, что можно мне говорить, а о чём лучше вовремя смолчать. В этой пещере, со стороны, наверное, выгляжу нервным рыжим лепреконом. Мой характер портится с ужасающей скоростью, и это я ещё отдаю себе отчет, а лет эдак через десять, я вообще превращусь в злобную брюзжащую тётку. Боже, что со мной творится, где мои яркие цветные крылышки и неуёмный оптимизм?

Остаться мне не позволили. Дошло до унизительного — отец вынес меня, как капризного ребёнка, поставив к стенке.

— Ты уже думала, какая эмоция может тебя питать? Давай поговори со мной, отвлечешься ненадолго!

— Не уверена, что это именно то, — бубню сердито в ответ. Нет, надо же, при всех взвалил меня на плечо и ещё шлёпнул по заднице! Гуманоидный беспредел какой-то! — Ты же объяснял такими сложно усваиваемыми терминами, заумными словами, словно зачитывал мне перевод шудровских талмуд. А нужно было описать процесс проще, как Бас, например. «Вэл», — сказал он, снисходительно поднимая брови. — «То, от чего у тебя западает планка, и ты тащишься, теряя связь с реалом — вот это и есть твой сосок». И вот это новое поколение гуманоидов, выражается, как обыкновенный земной сопляк! — вздыхаю и больше не сержусь.

Отец любит меня, это не только видно по глазам, это ещё и чувствуется.

— Я всё думала, от чего у меня может западать эта планка, и пришла к выводу, что возможно влюблённые парочки. Когда я смотрю и вижу проявление нежных чувств — я впадаю в блаженный ступор. Хотя, в такой же ступор я впадаю, когда вижу витрину с шоколадными конфетами. Поэтому вопрос спорный.

Потешаясь надо мной, отец снисходительно смеётся, хватая меня за нос.

— Вэл, твоя любовь к сладкому это не нужная нам эмоция, поэтому остановимся на влюблённых. Ты ведь можешь не понимать, что энергетически голодна и думать, что твоя нервозность и раздражение связаны с какими-то текущими проблемами. А нужно всего лишь впитать свою порцию эмоций и жизнь снова покажется лучше. Поэтому, как только начинаешь ощущать, что готова на ком-то сорваться — срочно отправляйся на поиски влюбленных!