И здесь надо отдать должное Константину Ивановичу. Через клубные предрассудки он переступил, динамовским происхождением внешне не кичился, хотя некоторые заведенные спартаковские порядки, как мы видели выше, и не принимал. Честно делал свою работу. А в августе 1977 года в интервью еженедельнику «Неделя» на прямой вопрос, как он, динамовец, чувствует себя в «Спартаке», ответит даже с некоторым вызовом: «Я профессиональный тренер. Никто ведь не удивляется, если режиссер переходит из одного театра в другой. Приняли нормально, отношения в команде нормальные. Общий принцип – дело прежде всего…» 386 .

Евгений Ловчев позже заметит, даже с некоторым осуждением, что «…Бесков не раз повторял фразу об отсутствии у себя постоянной клубной принадлежности. По-моему, он стал первым человеком в советском футболе, который заговорил о профессиональном статусе своего занятия…» 387 . Однако, по замечанию Льва Филатова, Константин Иванович вскоре сживется с новой командой, проникнется ее метафизикой: «Однажды он встретил меня под трибунами стадиона и прямо-таки напал: «Вы понимаете, какая это команда «Спартак»!» – «Кто же этого не знает», – пожал я плечами. «Нет, не все это знают, она же не имеет права играть кое-как, она должна быть вровень с киевским «Динамо», сколько у нее болельщиков!». Было это еще в то время, когда «Спартак» находился в первой лиге. И я понял, что Бесков вживается в свою новую роль…» 388 .

Хотя ревнители спартаковских традиций – не без влияния Старостина, конечно – продолжали видеть в нем, прежде всего, динамовца. Как вспоминал Бесков о начале своей работы: «Сапожник команды, не заметив меня поблизости, восклицал: «Вот ведь какой пришел динамовский вредитель: он вас и во вторую лигу выведет!..» 389 .

«Я видел, что Бесков не любит «Спартак». Это проявлялось во многих вещах…» 390 , – Ловчев и спустя десятилетия остается при своем мнении: «Бесков относился к «Спартаку» с пренебрежением. Я чувствовал это и в то время, когда он уже работал с командой. Когда мы по весне тренировались в манеже, на соседних полях занимались дети. А тренерами в школе были великие спартаковцы, олимпийские чемпионы – Огоньков, Тищенко. Как-то Огоньков вышел на тренировку, не переодеваясь – в цивильной одежде. Мальчишки с ним в «стенку» играли и били по воротам. И Бесков, глядя на это, отпускал весьма едкие реплики – об отношении к делу и т. д. Может, по существу он в чем-то и был прав, но интонация! Для меня это были кумиры, а для него – лишь детские тренеры…» 391 .

Бесков любил «Спартак» «…по-настоящему. Но к некоторым людям, которые в «Спартаке» мешали ему работать, он относился плохо…» 392 , – утверждала Валерия Николаевна, супруга Бескова. Человек, разумеется, пристрастный, как и Ловчев. Но можно ли не принимать во внимание еще одно наблюдение Льва Филатова, что Бесков, «…напрочь позабыв о многих голах, забитых им в свое время в ворота «спартачей», внушал всем встречным и поперечным (я это испытал на себе), что он отныне отвечает за команду исключительную, равной которой нет по успеху у зрителей и по тому значению, которое она имеет в советском футболе, словом, вербовал сторонников «Спартаку» и заодно себе самому, и был, как принято говорить в таких случаях, святее римского Папы…» 393 ?..

Многим, бывавшим в те годы в доме Бесковых, врезалась в память забавная, но говорящая деталь. «Я записывал в блокнот его рассказ, а красивый попугайчик (похоже, главный заправила в квартире Бескова) сидел на блестящем (это и привлекло внимание птицы) колпачке авторучки и с любопытством заглядывал в мой блокнот…» 394 , – это строки журналиста Леонида Никитина. «Запомнил попугая, который постоянно повторял: «Костя на работу, Лерочка – гулять». Судьба его сложилась печально. Как-то у Бесковых собралась большая компания. Попугай вылетел из клетки, и кто-то из гостей на него наступил. Валерия Николаевна так расстроилась, что праздник моментально закончился…» 395 , – рассказывал Вагиз Хидиятуллин. «Его звали Петруня. Он прожил у нас много лет, но, увы, трагически погиб. Потом у нас было еще несколько Петрунь, и всех мы учили простым домашним фразам вроде «Костя пришел», «Лерочку люблю»…» 396 , – поясняла в своем последнем большом интервью Валерия Николаевна. Вот только всем вхожим в бесковский дом Петруня запомнился не только «домашними» фразами, но и потешным криком: «Спартак» – чемпион! Костя Бесков – чемпион!». Конечно, это не более чем домашняя шутка, но на вопрос, не жалел ли он о своем приходе в «Спартак», Константин Иванович ответит вполне серьезно: «Никогда! Я проработал в «Спартаке» 12 лет, и столько приятного помнится!..» 397 .

Бесков, безусловно, человек, принадлежащий всему нашему футболу, стоящий вне, выше клубных пристрастий и предрассудков. И не случайно, словно в продолжение своей давней фразы о том, что он, прежде всего, профессиональный тренер, спустя много лет на вопрос, кто ему дороже, «Спартак» или «Динамо», Бесков скажет: «Я люблю футбол. Повторяю это не в первый раз и не устану повторять, потому что это – правда. Мне нравились и нравятся команды, которые показывают содержательный, техничный, артистичный футбол, тот футбол, который захватывает зрителей, и от которого у болельщиков поднимается настроение… <…> Все цвета хороши, и от раскраски футболок мало что зависит…» 398 .

Что роднило Бескова и Старостина, что стало залогом двенадцати лет успешной совместной работы – так это чувство собственного достоинства, преданность делу своей жизни, футболу, и, главное, раз и навсегда усвоенным принципам. Александр Нилин припомнил поразительную фразу Бескова: «Администратор к нам просился: гарантировал в сезон шесть-семь лишних очков. Нельзя – репутация команды, моя репутация…» 399 . И это больше всего, наверное, ценил, помимо тренерского таланта, в Бескове Старостин: «…Взбунтовавшийся против упорно насаждавшегося культа бездуховного футбола, обновленный «Спартак», быть может, более всего ценен тем, что за десять проведенных после своего возвращения в высшую лигу сезонов был постоянен в главном – проповедовал нравственный футбол…» 400 .

Преданность интересам дела – вспомним «дело прежде всего» – помогло этим двум выдающимся футбольным титанам встать выше всех противоречий, личных симпатий и антипатий. Как заметит Сергей Шавло, «…по характеру они были разные, но, похоже, им тогда это только помогало в совместной работе. И Бесков, и Старостин являлись профессионалами своего дела, оба искренне хотели, чтобы команда двигалась вперед в правильном направлении. В этом дуэте никто не давал понять другому, что он, мол, выше, и потому все распоряжения идут только от него. Нет, каждый из них был готов на уступки во имя общего дела. Они поддерживали, помогали друг другу, если в этом была необходимость. Никто не высказывал за спиной другого каких-то нелицеприятных вещей. Эта их совместная профессиональная работа, конечно, и способствовала тому, что „Спартак“ так быстро опять стал одним из лидеров отечественного футбола…» 401 .