Распахнув заднюю дверь на стоянку, я широко раскрытыми глазами вглядываясь в темноту в поисках каких-либо признаков присутствия Такера. Сразу за деревянным забором, окружавшим кусты, я увидела его рядом с машиной.

— Такер! — Мой голос звучал слабо, не как та уверенная проекция, которую я выталкивала из своего горла столько месяцев подряд.

Его подбородок на долю секунды приподнялся, и я поняла — он услышал меня. Но он продолжал стоять у двери машины. Его плечи быстро двигались взад-вперед. Подбежав, я остановилась у задней двери его машины. Такер пытался вставить ключ в замок, но у него никак не получалось из-за сильной дрожи в руках.

— Такер, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.

— Почему? Чего ты хочешь, Мэллори? — Он опустил подбородок и прижался лбом к боку машины, ключи остались болтаться в его руке. Он выдохнул в отчаянии. На крыше машины лежал подарок, который я ему подарила.

— Ты знаешь, чего я хочу. Просто поговори со мной. Позволь мне все исправить.

Именно тогда я заметила, что парковка позади меня заполняется людьми. Актеры мюзикла и другая публика образовали большую толпу за моей спиной.

— Просто забудь об этом, ладно? Все почти закончилось. Ты можешь поехать в Теннесси и просто списать это на какую-то ошибку, которую совершила, потому что тебе было грустно. Или скучно. Что тебе захотелось посетить трущобы, или что ты там делала прошлой осенью. Просто дай этому умереть.

— Я не могу, потому что ты тоже не можешь.

Толпа продолжала расти. Я слышала ропот голосов вокруг себя.

— Это продолжение пьесы?

— Вот как все должно было закончиться.

— Заткнитесь. Просто заткнитесь. — Я закатила глаза, повернулась к ним и вытянула руки перед собой. — Ладно? Мне нужно с ним поговорить.

— Мэллори? — слева от меня раздался голос Реджины, и я повернулась, пригвоздив ее ледяным взглядом. Она слегка отшатнулась, но указала на мое платье. — Ты не можешь уехать в таком виде. Это собственность отдела костюмов.

— Боже мой, Реджина. Мне все равно. — Я вцепилась в юбку обеими руками. — Хочешь, чтобы я сняла его на парковке?

Она покачала головой, словно не была полностью уверена, и вместо ответа пожала плечами.

Я повернулась к Такеру, наблюдая за его лицом, пока он изучал толпу позади меня.

— Его ты тоже собираешься попросить раздеться?

— Я имею в виду… это его одежда, так что…

Я прижала сжатые кулаки к глазам и глубоко вздохнула, прежде чем снова обратиться к Такеру.

— Ты ведь этого хотел, верно? Огромная исповедь моей любви к тебе перед аудиторией? Я уже сделала это, Такер. Так что позволь мне сделать еще один шаг. Я не стеснялась тебя. Неужели ты не понимаешь? Мне было стыдно за себя. Единственное, что имело смысл, — мои чувства, когда я была с тобой. Человек, которым я стала, когда мы были вместе. Я едва могла говорить, когда мы впервые встретились. А теперь? Я, черт возьми, говорю толпе из двухсот человек, что влюблена в тебя. И мне очень жаль, хорошо? Я так устала извиняться…

— Тогда скажи что-нибудь еще. — Его руки были засунуты в карманы. Он стоял на своем, больше не оглядываясь по сторонам, а глядя прямо на меня.

— Ты хочешь, чтобы я сказала что-то еще? Как насчет того, что я хочу все вернуть. Тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя и не знаю, что сказать, чтобы все изменилось. Чтобы ты перестал меня ненавидеть. Я не хочу выяснять отношения через пять лет. Я не хочу быть с кем-то еще, а потом понять, что все время мне нужен был ты. Знаю, ты, вероятно, даже не думаешь обо мне больше, но я не могу позволить тебе уйти, не выслушав меня.

Он рассмеялся. Смех был тяжелым и громким. Такер наклонил голову, чтобы посмотреть на небо.

— Ты действительно думаешь, что я больше о тебе не думаю, Мэл? — Он опустил подбородок и сделал шаг вперед. — Я помог написать о тебе целую пьесу, а потом поставил тебя на главную роль играть саму себя же. Чтобы наблюдать, как ты страдаешь в течение месяцев занятий и репетиций. Это похоже на то, что я больше о тебе не думаю?

Голос позади меня взволнованно прошипел: «Так и знал! Пьеса слишком хороша, чтобы быть выдумкой…»

Его пальцы потянулись вверх, и он снял подарок с крыши автомобиля.

— Что это?

Я тоже шагнула вперед.

— Я купила его на Рождество. Это был единственный подарок под моей елкой. Знаю, как чертовски жалко это звучит, но мне все равно. Я все надеялась, что ты придешь. Это ноты с твоим именем, потому что я знаю, когда-нибудь ты станешь очень знаменитым. Так что я подумала, может быть, просто может быть, ты поймешь насколько талантлив, когда получишь этот подарок.

Рядом со мной что-то шевельнулось, и я, взглянув налево, увидела Сару, которая стояла, скрестив руки на груди и вопросительно подняв брови.