— Там же ветер, — я поднялся с песка.

— Больше его не будет, — и действительно, он мгновенно остановился. Остался только легкий плеск волн, — Я дождусь тебя здесь.

Уже без всяких препятствий, я послушно пошел в сторону маяка, и тот послушно приближался ко мне с каждым шагом.

Потихоньку я уже начинал обдумывать, что именно скажу своему старику при встрече, но ничего толкового в черепушку не приходило. "Привет, как дела? Не подскажешь, что здесь творится кругом? И как дошло до того, что тебя скоро пустят на корм?" — это явно не подходило, но ничего другого у меня не было. Так что, дойдя до двери, я без лишних запинаний и самокопаний постучал. "Будь что будет". Дверь тут же открылась.

— Ну здравствуй, Осиан, — с ироничной полуулыбкой приветствовал меня старик.

Мы обнялись и меня пригласили внутрь. По центру маяка, занимая большую его часть, стояла винтовая лестница, ведущая к фонарю. На первом ярусе не было абсолютно ничего, кроме нее, и Сид сразу же повёл меня наверх. Подъём, было видно, давался ему тяжело.

— Как ты так быстро открыл мне дверь?

— Очень просто — ждал, пока ты постучишь.

— Так это ты меня сюда пригласил?

— Ну, можно и так сказать. Нам, старикам, в конце пути бывает немного одиноко. А так хоть будет с кем чай попить.

— Разве та милая особа снаружи не с тобой?

— Она просто как сиделка, — отмахнулся Сид, — Вертится вокруг и следит, чтобы со мной ничего плохого не случилось.

— Ясно.

Мы уже миновали агрегатный, кладовой и жилой пролеты. Цвета внутри маяка вернулись в норму, и я с наслаждением рассматривал дубовые полы и мебель, свои белые костяшки, синюю клетчатую рубашку Сида. Все вокруг казалось немного сырым, но следов плесени я не заметил — за маяком явно хорошо следили. Местами лежали небольшие чистые коврики, на тумбах и оконных проемах стояли небольшие горшочки с суккулентами самых разнообразных форм.

— Они неприхотливые и за ними легко ухаживать, — пояснил Сид, проследив за моим взглядом.

Наконец, мы дошли до его кабинета, располагающегося прямо под световой камерой с оптическим устройством.

— А что, на самый верх не пойдем?

— Нечего тебе там делать, это только для смотрителей, — проворчал старик, — Ты лучше садись, будем чай пить.

Я послушно сел в кресло напротив старика. Оно было чуть поменьше чем то, за которое уселся тот, но все же ощущалось довольно удобным. Сид похлопал в ладоши, и перед нами материализовались три кружки с блюдцами, пара сигар и пепельница.

— Вот это сервис, — присвистнул я, — Но все же я предпочитаю сигареты, извини.

— Молодежь нынче пошла… — моя сигара послушно сменилась на сигарету моей любимой марки. Стоило поднести ее к черепу, как она тут же разгорелась.

— Итак, — Сид раскурил сигару и наклонился поближе ко мне, — Ты же хочешь вернуть Каэр, да?

— Да, — я тоже неосознанно наклонился, скосив глаза на третью кружку, — Разумеется, да.

— И на все готов ради этого?

— Да, — тут и думать было нечего.

— Отлично, — Сид выпрямился, — Тогда дело за малым.

— И что нужно сделать?

— Твоя девочка обладала довольно сильным камнем души, так что ее пока не стали пускать в расход. Она сейчас в резерве. Они думают, что с ней делать дальше, ты сильно подпортил им планы в прошлый раз, честно говоря.

— "Они" — это..?

— Они это Они. Я сам мало что знаю. Просто думай о Них, как о Тех, кто следит за порядком на Островах.

Я вспомнил, что та девушка тоже упоминала о других островах и других смотрителях. Еще она говорила, что на Лире смотритель — Энгус. "Да и мне, скелету, она совсем не удивилась. Будто уже очень давно знала о моем существовании".

— Получается, все Острова нужны, чтобы поддерживать жизнь в одной птице? Собирать с них "семена"?

— И да, и нет, — Сид почесал промежуток между своими бровями и глубоко затянулся сигарой, — Энгус, наверное, тебе это уже говорил. Всё дело в балансе. Птица обеспечивает людям из реального мира место, где они будут счастливы так, как захотят, и столько, сколько захотят. А те, в свою очередь, отдадут ей остаток своих жизненных сил. По сути, камни душ — это кристаллизованная энергия. Так что происходит самый простой и понятный обмен.

— Но зачем птице столько энергии? Ни разу не видел, чтобы она что-то делала с камнями или они куда-то исчезали.

— Птице столько не нужно, а вот людям — даже маловато будет. Вот Они и присматривают за всем этим местом, чтобы всех всё устраивало.

— То есть люди реального мира… берут энергию из людей, попавших сюда? — я честно пытался понять, что тут происходит, но давалось мне это с трудом.

— Можно и так сказать. В итоге все довольны. Одни люди получают чистейшую и сильнейшую энергию, другие — получают покой и умиротворение, а птица может продолжать свой полёт.