— Какие же люди неудобные слуги, — раздраженная задержкой, проворчала Малиген, делая знак поставить носилки. — Отдыхайте, только пять минут, мы торопимся! И никаких ягод! — Она сурово поводила пальцем перед Олиндией.

Бандиты, с облегченным вздохом опустив носилки на землю, пошатывающейся походкой завороженных людей разошлись по кустам. А оказавшись вне зоны видимости дам, торопливым шагом, крадучись, собрались вместе за стволом огромного дерева.

— Парни! Валим! — хриплым шепотом скомандовал главарь, и вся банда, как стадо перепуганных кабанов, понеслась сквозь кусты в обратную сторону, не разбирая дороги.

Малиген как раз расписывала Олиндии все прелести восьмиярусного свадебного торта, когда громкий, быстро удаляющийся треск веток прервал ее восторженный монолог.

— Это что такое? — Блондинка щелкнула пальцами, призывая слуг: — Эй вы, все сюда! Хватит отдыхать!

Но в ответ не раздалось ни звука.

— Сбежали? — растерянно забормотала Олиндия, крутя, как сова, головой и пытаясь понять, как теперь они будут выбираться. — Как же так, Малиген? Ты же говорила, что это надолго?

— Ну подумаешь, говорила! — хмурясь, злилась демонесса. — Это ты виновата! Пусть отдохнут, пусть отдохнут. Видимо, дурацкий звон этих цветочков прочищает затуманенные мозги получше нюхательного табака моего папочки!

— И ничего я не виновата! — Хефа, поняв, что никакого богатства может не оказаться, а вот сгинуть в лесу она может запросто, немедленно встала в защитную позу руки в боки. — Ты же целитель и зельевар! — тыкала она пальцем в и так раздосадованную Малиген. — Должна была предусмотреть! Куда нам теперь идти? Или будем ждать, пока нас найдет какой-нибудь хищник и сожрет?

— Заткнись, Олиндия! — После розовых мечтаний, где Кронов уже надевал ей на палец кольцо с огромным черным бриллиантом в обрамлении голубых топазов с оправой из гномьего серебра, которое Малиген давно присмотрела в последнем ювелирном каталоге, суровая действительность пришлась блондинке не по вкусу. — Особняк где-то близко! Говорили же, что дом среди этих дурацких колокольчиков, а их вокруг все больше и больше. Да и тащили эти сбежавшие трусы нас вон в ту сторону. Сами дойдем!

— Сами? — Олиндия растерянно осмотрела свое желтое платье в пятнах травяного сока.

— Не хочешь — можешь оставаться тут и ждать, пока найдется кто-то, кто тебя потащит! — фыркнула недоумевающей толстушке демонесса и, переваливаясь по траве и мху на толстых каблуках как утка, уверенно двинулась в выбранную сторону. — Ничто не остановит меня, когда до алтаря осталось лишь несколько десятков метров леса!

— Дура, повернутая на свадьбе, — ругалась Хефа, следуя за Малиген. — Корик, давай двигай ноги побыстрее! Надеюсь, мы сможем выбраться к особняку до темноты.

Мошенница подобрала руками подол и, торопливо шагая, обсуждала с мужем свои планы, сверля недобрым взглядом спину идущей впереди упертой демонессы.

Солнечный летний день потихоньку переходил в теплый летний вечер, в траве у дороги стрекотали кузнечики, вторя щебету встревоженных птиц и далекому перезвону хрустальных колокольчиков. А по извилистой дороге среди густого леса в попытке догнать торговцев бодро шагала компания, возглавляемая профессором Кроновым.

«Мы идем достаточно быстро и уже долго, — размышлял про себя вампир. — Если, как говорила Тиния, торговцы вышли пешком с грузом и охраной, то мы уже должны были бы их увидеть».

Генрих Викторианович никак не мог понять, почему они не могут догнать торговцев. Он даже не догадывался, что никаких торговцев и в помине не было. Ушлая хозяйка постоялого двора его просто-напросто обманула, выполняя поручение коварного махинатора. Иногда Кронов косился на сосредоточенно идущую рядом с ним Летицию. Что-то в этой девушке не давало покоя мыслям вампира. С другой стороны, чуть поотстав и присматривая за карасем, шла Зельда, тоже приглядываясь к новой спутнице и недовольно замечая взгляды, бросаемые на ту вампиром.

— Летиция, — решил поинтересоваться Генрих Викторианович, — куда вы потом направитесь, когда доберетесь до ближайшего поселка?

— А почему вы спрашиваете? Разве вам не о своих невестах надо беспокоиться? — Патриция изобразила невинное удивление.

— Ну, я о вас тоже беспокоюсь, — немного смутился Кронов. — Хотелось бы верить, что хотя бы вы доберетесь до дома в целости и сохранности.

На эту фразу сероглазая девушка с благодарностью улыбнулась, а сзади послышалось сердитое сопение Зельды и короткий, но ехидный смешок Поликарпыча.

— Куда направлюсь? Я еще не знаю, — задумчиво произнесла нерадивая шпионка. — Для работы травы я так и не собрала, все пошло наперекосяк.

Про себя же Патриция думала: «Гросс, мерзавец, испортил мне все, что мог! Вот чем я ему помешала в облике Сусанны? Хотелось бы знать, что этот гад опять задумал?»

Размышления девушки были прерваны громким шепотом Поликарпыча:

— Не хотелось бы мешать вашей милой беседе, но, кажется, жизнь рыбки в опасности! Вы что, этого вообще не слышите? — Карась встревоженно озирался по сторонам, чуть не въехав в панике своей тележкой в ноги Генриха.