– Да, хочу подшутить над ребятами, - уклоняясь от её кухонной эрудиции, ответил я.

Из курса химии я помнил, что температура сухого льда (твердого СО2) минус 78 градусов. Прибежав в цех, я дополнительно укутал его в тряпки, и подготовился к работе.

Смазал изнутри все трубы тонким слоем рекомендованного масла. Расставил их на полу, отверстиями вверх. Выложил на верстаке в ряд все втулки.

Достал «лёд». Стал класть на него втулки по несколько штук. По действием своего веса, имея вначале комнатную температуру, они стали растапливать «лёд» и одна за другой тонуть в нём. Я рукой в перчатке их хватал по одной, и опускал в трубу. Над местом действия клубился холодный туман.

Вокруг меня столпились любопытные, потом подошёл и мастер. Кто-то позвонил Илье Петровичу.

Втулки с характерным звоном скользили в глубину труб до упора, до предусмотренного конструктором уступчика-фаски. За двадцать минут я выполнил трёхдневную норму высококвалифицированного слесаря, собрав тридцать труб. По плану, цех должен был в этом месяце выпустить тридцать радиолокаторов.

Илья Петрович посмотрел на частокол укомплектованных труб, поднял одну из них, посмотрел сквозь неё на свет. Ничего не сказал, вложил трубу мне в руку и ушёл.

– Оформляй рацпредложение, - сказал мастер участка.

Ребята мне нашептали, что по закону, за рационализаторское предложение мне полагается премия. И кроме того, я, как автор, имею право в течение шести месяцев выполнять эту работу по старым нормам.

Незадолго до этого, родители, с учетом появления в семье моей дополнительной зарплаты, купили в кредит импортный мебельный гарнитур.

В день своего достижения я прибежал домой радостный:

– Мама, я сделал рацпредложение, и теперь буду много зарабатывать! Мы рассчитаемся за гарнитур очень быстро!

Но не всё оказалось так просто.

Десять рублей премии (по старому - сто) мне выплатили. А сборку трубчатых тонкостенных креплений радиолокаторов поручили другому слесарю. Для него установили новые, повышенные нормы. Надо мной ребята долго доброжелательно посмеивались.

2014г.

Удача снабженца: латунь и золото

Меня вызвал главный инженер института.

– Борис, сейчас межсезонье, по твоим навыкам работы нет. Можешь нам помочь и поработать снабженцем? Там, в Сургуте, у тебя что-то получалось в этом роде?

– Готов попробовать. Что нужно достать?

– Подойди к начальнице лаборатории, она скажет.

Начальница лаборатории, хрупкая, миловидная, сорокалетняя женщина, Эмма Эдуардовна.

– Борис, спасибо, что согласились помочь. У нас уже два года такая проблема. Мы должны изготовить новый прибор. В нём должен быть цилиндр, изготовленный из цельного куска латуни, особой марки. Вот размеры этого куска: диаметр, высота.

По размерам, вес должен быть килограмм двадцать пять. В магазинах ничего подобного не бывает. Где же взять эту латунь?

Приятель подсказал, что полезные снабженцы со связями собираются в пивном баре самообслуживания на улице Маяковского. Поехал туда.

Зашёл в зал. Запах дешёвого пива (другого и не бывало тогда), табака, воблы и спокойных матерков. Подошёл к ближайшему столику:

– Ребята, где тут снабженцы сидят?

Не очень спившийся интеллигент, без очков, но с усами и с тремя толстыми записными книжками:

– Чего тебе надобно, старче?

Я засмеялся этой «золотой рыбке»:

– Вы что тут, все снабженцы, что ли? Мне слиток латуни нужен.

– Цветметом у нас Дормидонтыч занимается, вон в том углу сидит.

Иду в угол, здороваюсь с Дормидонтычем, присаживаюсь за грязный пустой столик. Он молчит.

– Скажите пожалуйста, не посоветуете, где можно достать слиток латуни … размером …

Дормидонтыч совсем не похож на «золотую рыбку». Угрюмый, непроницаемый, с нечёсаной полгода головой, с обвисшими плечами то ли грузчика, то ли алиментщика. Мой вопрос застрял в волосах его причёски и бровей. Я повернулся к столику усов и записных книжек. Их владелец с улыбкой сделал движение рукой, подносящей ёмкость ко рту.

– Да-да, конечно, - молча спохватился я. Подбежал к стойке-автомату, бросил монеты в прорезь, с двумя большими кружками пива вернулся к Дормидонтычу, поставил обе кружки у его ладоней.

Он придвинул одну из кружек ко мне. Свою опрокинул в себя в три глотка. Я к пиву не притронулся.

– Ну, какая марка, какие размеры? – спросил Дормидонтыч.

– Вот, - я показал записку.

– Ничего себе. Здоровый кусок. Надо подумать.

Я подвинул вторую кружку ближе к нему. Её судьба оказалась – пойти по пути предыдущей. В четыре глотка.