— Ты смотри, чтобы он тебя на котлеты не пустил, малахольный, — едко подметил Таурохтар.

Не обращая внимания на препирательства друзей, Ева медленно подошла к ближайшей стене. Скользя руками по округлым выпуклостям, она натолкнулась на какой-то холодный предмет и взяла его в руки. В ту же секунду помещение осветилось изумрудным светом из глазниц черепа, который девушка держала в руках. Вскрикнув от ужаса, принцесса выронила череп из рук и бросилась в сторону, где стояли её друзья.

— Что это было? — закричав за кампанию вместе с Евой, единорог прижался к холодной стене.

— Не знаю, но… похоже на… череп… со светящимися… глазницами, — заикаясь, ответила Ева, прижавшись к широкой груди Кингара, который поймал её в этой кромешной тьме.

— Этот что ли? — помещение вновь озарилось тусклым изумрудным светом, льющимся из глазниц черепа древнего орка. Отойдя от друзей, Таурохтар нащупал череп, который уронила Ева, и осторожно поднял его в руки.

— Мама дорогая, роди меня обратно! — единорог обвел испуганным взглядом комнату, а затем посмотрел на стену, к которой все это время прижимался, и тут же с воплем отскочил от неё. Все стены в этом помещении были выложены из костей и черепов древних орков. А в центре холла возвышалась высокая пирамида, сделанная из тех же черепов.

— Я бы на месте твоей мамы этого не делал, — с усмешкой взглянув на единорога, Таурохтар подошёл к пирамиде и притронулся к одному черепу. В тот же миг глазницы пирамиды засветились изумрудным светом, озаряя мрачное помещение.

— Зеленый луч солнца укажет путь к сердцу пустыни… — как зачарованная, Агрина подошла к пирамиде и притронулась к ней.

— Склеп древних орков… — Ева выскользнула из крепких объятий Кингара и оглянулась по сторонам. — Жуткое место! Никогда бы не подумала, что они были такими фанатиками своего культа. Это же надо построить склеп на костях своего же народа, чтобы поклоняться мнимым богам. Кстати, Агрина, ты сказала, что орки хаоса погибли. А что случилось с другой частью орды, которая осталась со своим вождем и Верховным шаманом? Я так понимаю, твой отец и ты — потомки тех орков?

— В отличие от орков хаоса мы, истинные орки, остались верны своим традициям и своей вере. Религии у нас нет. Мы не поклоняемся богам и не ходим в церковь. Орки не верят в то, что сами никогда не видели, не чувствовали или не слышали. Все это для нас чуждо. «Не верь тому, чего не видели твои глаза» — гласит древняя мудрость орков. Мы привыкли всего добиваться сами. Ведь глупо же молить богов о дожде, когда можно просто добыть воды, глупо тратить время на молитвы чему-то неведомому, когда можно просто пойти на охоту и добыть для себя мясо. Мы не боимся смерти. Умереть в бою для орка большая честь. От смерти нельзя убежать, её можно только достойно встретить, как подобает настоящему воину. Жизнь для нас — это движение. Взошло солнце — пора действовать, взошла луна — пора ложиться спать. По своей сути орки — воины, а смирение и покаяние — это удел слабаков. Но, не смотря ни на что, наша духовная жизнь весьма богата. Важная роль в ней отводиться шаманам, хранителям вечных тайн. Шаманизм делится на две ветви: Отец-Небо и Мать-Земля. Первыми могут быть только мужчины, олицетворяющие могущество орочьего клана. Шаманы Отца-Неба способны общаться с Духами предков. Духи предков — это погибшие воины, хранящие Душу Орков. Перед большим боем шаманы Отца-Неба взывают к духам предков, чтобы те дали им наставление перед боем. Шаманы Отца-Неба благословляют бойцов, могут управлять различными стихиями и предсказывать будущее. В противовес шаманам Отца-Неба, шаманы Матери-Земли берегут и исцеляют клан. Мать-Земля дарит нам жизнь и заботиться о нас. Шаманы этого культа помогают Орку появиться на этот свет, а затем просят благословение орчонку у духов стихий и природы. Также шаманы Матери-Земли совершают целые ритуалы погребальных костров, провожая воина в последний путь. Когда орк погибает, его тело сжигают, чтобы душа побыстрее добралась к Духам предков. В клане шаманы пользуются большим уважением, наравне с вождём. Шаманом нельзя стать по наследству, для этого нужен особый дар.

— Я что-то не пойму, — выслушав Агрину, произнёс Таурохтар, — если ваше племя так уважает шаманов, почему ты скрываешь свои умения от отца?

— Моя мать была шаманом культа Матери-Земли. Она могла исцелять соплеменников, но не смогла спасти себя. Моё рождение принесло ей смерть. Ещё в детстве отец сказал мне, что не хочет такой же участи и для меня. Все мои попытки проявить себя в шаманстве сталкивались со стеной его гнева. Став подростком, я стала в тайне от отца заниматься с Верховным шаманом Зумагаром. Но, подавляя свои способности в детстве, я многое упустила и теперь только в начале своего пути к культу шаманов Матери-Земли.

— Никогда не понимал этих орков… — пробурчал себе под нос Кингар и, подойдя к одной стене из черепов, сел на низенькую лавочку, усыпанную толстым слоем пыли. — Одни верят в духов предков, поклоняются мертвым, вторые — построили храм на костях своего же народа. Варвары… — поднявшись с лавочки, Кингар взглянул на несколько черепков, на которых только что сидел. — Они даже мебель сделали из костей…

— Кингар, не забывай, где ты находишься! — Агрина строго взглянула на Тайного лучника. — Не гневи души Древних предков. Я, конечно, не поклонница орков хаоса, но… твоё отношение ко мне и ко всем оркам… тебе повезло, что я девушка.

— Скорее это тебе повезло, что ты девушка, — не глядя на Агрину, эльф со злостью ударил ногой по лавочке. — Иначе в этом склепе появился бы новый скелет.

— Кингар, прекрати! — Ева быстро подошла к другу и строго взглянула на него. — Я не узнаю тебя. Что с тобой происходит? Ты раньше не отличался такой агрессией.

— Ева, за моей спиной больше пятисот прожитых лет. По меркам эльфов я еще молод, а для других народов — я пожилой старик. И мне «посчастливилось» застать эпоху орков хаоса. Мои родители погибли от рук этих варваров. А я, будучи подростком, остался на руках с малолетней сестрой. С тех пор прошло более четыреста лет, но я не смог забыть о крови, пролитой моими родителями. Перед Богиней Великого леса я поклялся отомстить оркам хаоса за невинно пролитую кровь моих родителей.

— Кингар, орков хаоса больше нет. Их эпоха прошла. И Агрина не может отвечать за всех орков, — Ева притронулась к руке Тайного лучника, пытаясь его успокоить.

— Я знаю, но… простите, но я не в силах забыть эту боль, — отдёрнув руку принцессы, эльф подошёл к пирамиде из черепов в центре холла и со злостью взглянул на светящиеся изумрудным светом глазницы. — Будьте вы прокляты, орочье отродье! — и в следующее мгновение эльф вытянул из-за пояса свой новый меч и, замахнувшись им, рассек верхушку пирамиды.