представить, как правильно срастаются кости. Ведь это несложно, верно? Лишь бы только у мальчишки не осталось пожизненной хромоты…

— Полностью с вами согласен, — воскликнул Кир-ша, входя в гостиную с подносом, на котором громоздился чайник, пиалы, сахарница и вазочка с печеньем. — Знали бы вы ее отца! Вот уж кому действительно цены не было.

— А вы знали ее отца? — изумленно заломил рыжую бровь профессор Рин.

— Знал и даже дружил с ним какое-то время, чем несказанно сейчас горжусь.

— Мой отец был ученым, — уклончиво поведала Роанна. — Спасибо вам, Кир-ша, что цените и помните его.

— Ученым, вот как, — профессор, расставив содержимое подноса на низком столике принялся сам разливать напиток в круглые пиалы. — Значит, не просто так я предположил, что вы из образованной семьи.

— Вы весьма проницательны, — заметила Роанна, обхватывая свою пиалу двумя ладонями, чтобы согреться.

— Как и полагается дознавателю, — закончил Кир-ша и выразительно посмотрел на профессора.

Если тому и полагалось что-то сказать в ответ, то он промолчал. Изумленно изучив содержимое своей чашки, доктор Рин принюхался и несмело сделал глоток. Сморщился, словно проглотил лимон.

— Это еще что за гадость? Кир-ша, ты, похоже, отравить нас вздумал?

Роанна тихо хмыкнула, наслаждаясь содержимым своей пиалы.

— Это рамос, господин дознаватель, традиционный сагарский напиток. Мастеру нравится, вот я и готовлю. Да и госпожа оценила. Правда, госпожа?

— Необычный вкус, но мне правда нравится.

С сомнением сделав еще одни глоток, профессор Рин решительно отодвинул чашку.

— На травяной чай я еще согласен, но такое… нет уж, увольте. А кофе у вас нет?

Старый слуга улыбнулся краешками губ.

— Отчего же, нет? Найдется. Сварить вам?

— О, Вода Пречистая, вы проливаете истинный луч света на это хмурое утро!

Буду вам премного благодарен, Кир-ша!

Отвесив им обоим легкий поклон, старый слуга удалился.

Некоторое время они сидели молча, погрузившись в свои мысли. Роанна, греясь об пиалу и отхлебывая помаленьку мутновато-белый напиток; доктор Рин — рассеянно всухомятку жуя печенье и разглядывая тикающий маятник часов.

Когда Роанна, сделав последний глоток, подумывала, не налить ли еще рамоса, во дворе залаяли, но тут же смолкли, собаки.

Где-то вдалеке хлопнула входная дверь, и громогласный визгливый голос разнесся по всему дому. Так она и знала… сейчас начнется.

Как только Роанна поставила пустую пиалу на столик, в гостиную фырча и отдуваясь, ворвалась раскрасневшаяся Элоиз Карпентер — в добротном теплом плаще и, судя по влажным следам, в уличной обуви, которую не было видно под пышной, но изрядно загрязненной по подолу юбкой.

— Арчибальд! Ачи! Где ты, дорогой? — крикнула она с порога.

Взгляд ее, судорожно рыщущий по гостиной, мельком мазнул по доктору Рину и остановился на Роанне.

— А эта… особа что здесь делает? — властно вопросила она, обращаясь, наверное, к профессору.

— Работает, уважаемая госпожа Карпентер, — коротко и, словно с издевкой, бросил тот, оторвавшись, наконец, от созерцания часового маятника.

— Хм… интересная работа — чаи распивать, — ядовито зашипела хозяйка дома. — Не успела одного сына вылечить, за другого взялась? Никак, охмурить задумала? У-у… лахудра белобрысая… И что у него за причуды — вечно подбирает всяких… — Видно было, что ее так и распирает развить эту тему дальше, но судя по ее облику и спешке, нашлись дела поважнее. — Ладно, после с тобой разберемся. Ачи! Да где тебя носит?!

Отряхивая штаны от стружки, в гостиную, наконец, явился хозяин дома, а за ним, запахиваясь на ходу, впорхнула Ирма в неизменном полосатом халатике.

— Незачем кричать в такую рань, матушка. Вы весь дом перебудите! — ворчливо, приветствовал мастер госпожу Элоиз. Арчибальд вовсе не казался встревоженным — похоже, подобные шумные вторжения были здесь не в новинку. — Ну, что у вас случилось на этот раз?

— Не у вас, а у нас, мальчик мой, — еще больше краснея — непонятно, то ли от ярости, то ли от морозного воздуха, выговорила Элоиз. — Лия пропала.

— Что?! — вскрикнул мастер. Ворчание в его голосе сменилось нотками неподдельного беспокойства. — Снова? Когда? Как? Да говорите же, матушка, не томите!

— При ней говорить? — Элоиз кинула на Роанну хищный взгляд волчицы перед прыжком.

Мастер заколебался.

— Я могу выйти, господин Карпентер, — спокойно предложила Роанна.

— Не стоит, — наконец, решился он. — Говорите при ней, матушка.

— А господин Рин?

Профессор хмыкнул и отложил только что взятое из вазочки печенье.