— Все будет хорошо, Лия поможет. Это надо лечить… Лия не знает, как… но придумает. Больно? Потерпи… Хороший мишка, хороший…

Она снова потянулась к зверю худенькой рукой, словно хотела, но боялась дотронуться. Медведь немного переступил лапами, повернулся боком, и Роанна увидела рваную рану у него на спине. Неглубокую, но свежую и кровоточащую.

— Подождите, господин Карпентер, — она потянула мастера за руку с зажатой палкой, мешая сделать бросок. — Смотрите, медведь ранен. В таком состоянии вы его вряд ли вспугнете, только разозлите еще больше.

— Д-девочка п-права, Ачи, — не н-надо принимать п-поспешных решений.

— Поспешных? — взревел господин Карпентер, забыв, что нужно разговаривать тихо. — Не вашу сестру собирается разорвать на части огромный зверь! Предлагает просто стоять и смотреть?

— Т-тише, мой м-мальчик, т-тише, — шикнул профессор. — Н-никто пока не собирается ее р-рвать…

Медведь заворчал и угрожающе оскалил пасть, напуганный громкими звуками.

— Ачи, нет!

Но было уже поздно. Мастер, не имея больше не выдержки, ни терпения, размахнулся и бросил палку. Бросок и впрямь оказался хороший, палка метко стукнула медведя по морде. Зверь взревел, замотал башкой и вдруг встал во весь рост на задние лапы.

— Вы плохие, плохие! — услышала Роанна тонкий девичий визг.

Лия, отпрянула от разъяренного зверя в сторону, сгорбилась на земле, закрыла лицо руками. Плечи ее задрожали.

Медведь, опустившись на четыре лапы, коротко на нее оглянулся и решительно двинулся на путников.

— Роанна, бегите! — крикнул господин Карпентер, вооружаясь очередной палкой.

Роанна никогда не умела быстро бегать, а теперь страх пригвоздил ее к месту.

Поздно дернувшись в сторону, она не пробежала и десяти шагов как споткнулась о корень и упала на мерзлую черную землю, успев выставить руку, чтобы смягчить падение. Руку тут же пронзило болью. Не было ни сил, ни времени посмотреть, что с ней такое. Потому ее туту же ослепила вспышка, шумная возня, крики, рычание зверя. А потом все как будто стихло.

Она во все глаза смотрела, как профессор, вскинув руки вперед, двинулся на медведя. Из его ладоней сочился голубоватый яркий свет, который лучом бил прямо в глаза-бусины шедшему на него зверю. Медведь заворчал, остановился. Поджал лапу. Подобострастно пригнул морду к земле. Затем развернулся и, припадая на одну ногу, двинулся вглубь леса.

Когда профессор, брезгливо стряхивая с рук остатки голубого сияния, повернулся к ним, Роанна все еще сидела на земле, прижав к себе поврежденную руку. Мастер так и застыл с палкой в руке, словно не зная, куда ее теперь деть.

— Вы не должны были этого видеть, — твердым голом произнес профессор, враз прекративший заикаться. — Никогда. Но теперь уже ничего не поделаешь… Ачи, мальчик мой, отомри, на тебя смотреть страшно. Иди, обними сестру. А вы, госпожа Хилл, ничего себе не сломали, надеюсь? Дайте-ка посмотрю.

Он неторопливо подошел к Роанне, присел рядом на корточки. Осторожно взял ее руку — пальцы у него были теплые, даже горячие.

— Ничего страшного, — констатировал он, стягивая с шеи платок и перевязывая им руку. — Растяжение связок и легкая царапина — дома обработаю ее как следует. Холод, два дня покоя, и все как рукой снимет. Да вы и сами можете себя осмотреть и назначить лечение.

— Спасибо, профессор Рин, — тихо пролепетала Роанна. — Не понимаю, как у вас получилось, но зверь ушел. Вы спасли всех нас.

— И вы ничего не хотите объяснить нам, профессор? — вместо благодарности надтреснутым голосом спросил подошедший господин Карпентер. Одной рукой он обнимал и придерживал сестру, которая, несмотря на брошенные прежде в их адрес колкие слова, жалась к нему, как котенок, к спасшему его от злых собак мальчишке.

— Я маг, — просто доложил профессор, помогая Роанне подняться. — Ко всем моим прочим талантам дознавателя, доктора и ученого. И еще… мне хотелось бы ошибаться на этот счет, но я не ошибаюсь. Ачи, твоя сестра — ведунья. А это, поверь, проблема похуже внезапной смены настроения.

Мастер переменился в лице, тревожно взглянул на Лию.

— Пойдемте, — бросил профессор. — Дома я вам все объясню подробно.

Промозглый холод пробрал Калена до костей. Не отрывая глаз, он протянул руку, нащупал теплый шерстяной бок, придвинулся к нему. С другой стороны тоже стало тепло, постепенно он согрелся и начал снова проваливаться в сон. Но скрип петель и глухой стук двери заставил его мгновенно открыть глаза. Осмотрелся — снова в псарне, снова лежит на полу между двумя любимыми волкодавами госпожи. Но что было значительно хуже — он снова видел перед собой черную парчовую юбку.

— Нравится спать с собаками, Кален? — осведомился холодный насмешливый голос.

— Я как бы не знаю, как сюда попал, госпожа, — промычал он в ответ, прячась за пушистым кобелем, обнимая его за шею и не давая ему подняться навстречу госпоже. Кобель радостно вилял хвостом, но слушался и с места не вставал.

— Не знаешь? — спросил тот же, теперь уже язвительный голос. — Возможно вчера, вместо вечерней пробежки, ты выпивал сливовую наливку и играл в кости с Салькой, Ману и Балем?

— Нет, госпожа…