— Противовоспалительное?

— Отвар ивовой коры.

— Можно взглянуть на лекарства?

Банки, порошки и настойки стояли на столе, словно специально приготовленные к проверке.

Господин Гардель долго нюхал, рассматривал, даже пробовал на вкус лекарства.

— Потрясающе, — наконец, вынес он вердикт. — Обычно, простые травницы не отличаются такими… хм… способностями. Вы все правильно сделали. Теперь мальчику нужно восстановительное лечение и покой.

Роанна нехотя улыбнулась. Приятно, все же, когда тебя хвалит настоящий доктор. А вот местный аптекарь не оценил…

Вместе с доктором Гарделем она промыла рану, наложила мазь и новую повязку.

Захлопнув саквояж, доктор поднялся.

— Всего доброго, госпожа Хилл. Если госпоже Карпентер будет угодно, я бы зашел недели через две-три, проверить, как проходит заживление. До свидания,

Варг. Желаю тебе скорейшего выздоровления.

— И вам не хворать, доктор, — привычно съязвил Варг.

На следующий день зашла Ирма. Притащила целую корзину спелых яблок — с тонкой светло-желтой прозрачной кожей, с влажной хрустящей сердцевиной, с упоительным медовым ароматом. Варенье из них варить одно удовольствие, и много сахара не нужно.

— Гляжу, у вас новая калитка, — щурясь на осеннем солнышке, заявила Ирма. — А я все думала, куда Ачи вчера убежал ни свет ни заря.

— Откуда ты…

— Узнала? Милая, творения нашего знаменитого мастера трудно перепутать с чьими-нибудь другими. И хитро добавила: — Тем более, что я смотрю на них каждый день.

Похоже, на лице Роанны отразилась такая вереница незаданных вопросов, что Ирма звонко рассмеялась.

— Я работаю у него, только и всего.

Роанна, как обычно, не расспрашивала. Захочет — расскажет сама.

Ирма, всучив корзину с яблоками Роанне, деловито прошлась по огороду, взглядом опытного земледельца окинула грядки. Подойдя к крыльцу, легко взбежала по некрашеной деревянной лесенке, тронула скрипучую дверь. Остановилась на пороге, словно не решаясь войти.

— Говорят, ты же с братом живешь?

— С братом. Он сейчас на рыбалке, — пропустив Ирму вперед и закрыв за ней дверь, ответила Роанна. — Проходи в кухню, не стесняйся. Чаю выпьем.

— Стесняться? — фыркнула гостья, — это уж точно не про меня. С моей работой живо разучишься стесняться кого-либо.

На этот раз Роанна не вытерпела, спросив:

— И кем же ты работаешь?

— Я натурщица.

— Кто? — переспросила Роанна. Поставила корзину с яблоками возле печи. Сняла простую тканевую салфетку с плетеной корзиночки, стоявшей на столе. Салфетка накрывала румяные булки, испеченные Роанной сегодня утром. Достала баночку земляничного варенья, сваренного по особому бабкиному рецепту.

— Натурщица. Нужно замереть в красивой позе, а тебя в это время…

— Да нет, — перебила ее Роанна, — я знаю, чем занимаются натурщицы. Просто… господин Карпентер не скульптор. И не художник. Зачем ему натурщица?

— Фи! Разве натурщицы только художникам требуются? Считай, что он — скульптор по дереву. — Ирма кокетливо убрала за ухо выбившийся локон. — Эх, не видела ты работы Ачи! Смастерить такую калитку, как у вас, для него все равно, что для портнихи фартук сшить!

Роанна привычно принялась разжигать печь, чтобы вскипятить воду для чая.

Она никогда бы не подумала, что их новая калитка так легко далась мастеру.

Все же полдня старался…

— Давно ты у него работаешь?

— Я познакомилась с Ачи, когда мне было четырнадцать. — Стянув ленту, Ирма принялась переплетать косу. — В то время я работала… — она запнулась, словно не зная, как продолжить дальше, — неважно, где я работала. Просто, видишь ли… у меня очень хорошие внешние данные. Так Ачи говорит.

И он прав. Формы, выдававшиеся у Ирмы спереди и сзади не скрыть ни под какой одеждой. Она и не скрывала. Наоборот, подчеркивала — простое бледно- изумрудное платье с глубоким вырезом на груди, приталенное, расходившееся книзу колокольчиком, без кружев, вышивки или позументов, смотрелось удивительно гармонично. Толстая золотая коса до пояса, волосы в которой, если распустить, упадут шелковым водопадом ниже ягодиц. Огромные сапфировые глаза, пухлый чувственный рот, чуть вздернутый кверху аккуратный нос, выдающиеся скулы, плавный изгиб подбородка. Такие красавицы, как Ирма, служили прототипом богинь на панно и картинах, являлись образцом для статуй, установленных в храмах Пречистой богини Воды.

— А хочешь, — Ирма откусила кусочек от пышной булочки, — я попрошу у Ачи разрешения, и ты сама посмотришь, как он работает?

Разумеется, она хотела. Любопытство, куда от него деться? Правда, в гости напрашиваться неудобно, а Ирма… С нее станется и выпросить приглашение, она вон какая — бойкая, острая на язык. И захочет ли господин Карпентер приглашать Роанну к себе? Ведь они почти незнакомы. Даже если он согласится то, скорее всего, из вежливости, или уступая натиску Ирмы, или…

— Эй, Рон, что задумалась-то?