— Может, смысла в этом и нет, как и во многих других вещах. Недостаток чувств в том, что они непостоянны и неподконтрольны нам. Насколько легче было бы жить, если бы мы могли управлять, не только силою ума, но и сердца, — Рейчел тихо хихикнула, будто произнесла что-то жутко забавное. — И всё же любить, даже то короткое время, что умею это делать я, прекрасно. И всё же, кажется, я всё ещё люблю Джеймса, — грустно продолжила девушка, опустив голову вниз на сложенные перед собой руки.

Фрея почувствовала неприятный укол от нарочного упоминания Джеймса. Случайные встречи, неожиданные поцелуи и равнодушные заверения в том, что с Рейчел он давно покончил. Забавные истории, жалящая ирония, раздражение и злость. Возбуждение, стыд и ощущение собственной недостаточности из-за мыслей, неправильность которых приводила в бешенство. Разыгравшееся воображение, отвращение и неуверенность. Это всё был Джеймс — ураган, от которого ей негде было спрятаться, невзирая на что она всё ещё пыталась это сделать. Надежды на то, что тот не сокрушит даже самые крепкие стены, что Фрея могла выстроить вокруг себя, не было, поскольку она сама не заметила, как тот попал в дом.

— Тебя это огорчает? — спросила Фрея, испытывая своего рода огорчение из-за того, как скверно всё получалось.

— Меня огорчает то, что мы не можем быть вместе. Уверена, он и сам успел проникнуться ко мне чувством, хоть и понять того не успел, но нам придется расстаться, — глаза Рейчел снова начали слезиться, и она принялась ребром ладони вытирать невидимые слезы. — Он принадлежит другой девушке, — полушепотом произнесла она, будто кто другой ещё мог их подслушать. Рейчел смотрела теперь в упор на Фрею, подавая многозначительные намеки.

— Прости, кажется, я тебя не понимаю, — Фрея растерянно мотнула головой, вопросительно подняв брови. Рейчел положила руку ей на колено и легонько сжала, выдавив грустную улыбку, что ко всему выдавалось странным.

— Всё ты понимаешь, — Рейчел поднялась с места и медленно лавировала обратно в свою комнату. Разжав ладони, Фрея даже не заметила, как на внутренней стороне вместе с полумесяцами тисненных ногтей на них остался и кровавый след от сжатого комочка ваты, что выпал из рассеянных рук. Она последовала за Рейчел в её комнату, полную того же беспорядка, что творился в голове.

— Разве дело может быть только в этом? — спросила, чувствуя новый прилив жара к щекам. Почему-то ощущение того, что речь шла именно о ней, было таким сильным, что Фрея и представить не могла, что Рейчел могла иметь в виду кого-то другого, ей прежде незнакомого. И она испытывала вину за то, чего наверняка не знала, но самым ужасным было то, что сердце Фреи предательски откликнулось на выдуманное предположение. — Разве он тебе что-то говорил об этом?

— В таком он никогда и ни за что не признался бы, за что его едва можно винить, — Рейчел грустно засмеялась, выискивая в платяном шкафу платье, которое намеревалась надеть. — Я узнала об этом ненароком, и это разбило мне сердце. Парни только и способны на то, чтобы разбивать наши нежные сердца, — последние слова она почти что пропела.

— Так ты знаешь, о ком идет речь? — спросила Фрея, заламывая руки за спиной от волнения.

— Да, как и ты, — Рейчел вытащила из шкафа дурацкое платье и посмотрела на Фрею с загадочной полуулыбкой на розовых губах. — Впрочем, я не хочу этого обсуждать. Это разбивает мне сердце. Парни остаются парнями, но мы должны держаться вместе до самого конца, — она подошла к Фрее, чтобы положить на её плечо руку и сжать дважды. Полупрозрачные намеки были всё более явственны, но всё же уверенности в действительности предположения было мало.

— Ладно, — только и смогла выдавить из себя Фрея, растянув губы в неуверенной улыбке. — Надеюсь, всё будет хорошо.

— Надеюсь, скоро я смогу влюбиться снова. Порой это проще, чем кажется, — Рейчел снова весело хохотнула. — А прежде не хочешь спуститься позавтракать вместе? Затем мы могли бы прогуляться. Ты всегда предпочитаешь для этого занятия Алиссу, но в этот раз у тебя нет выбора.

Фрея могла бы возразить, что это Рейчел предпочитала их с Алиссой компанию другим своим подругам, но не стала этого делать. Она оставалась в оцепенении, поэтому даже когда случайно обнаружила на столике Рейчел вскрытый конверт, подписанный именем Марты Каннингем, то не вспомнила о том, что была с ней на самом деле знакома.

Мистер Кромфорд заявился в город не для того, чтобы просто повидаться с сыном, за которым успел соскучиться спустя несколько месяцев проведенных порознь в ссоре, но для того, чтобы выразить Джеймсу своё одобрение. Осведомленный в положении дел, отец был рад, что Джеймс сумел взяться за голову и начать последний учебный год с большей решимостью и усердием, чем были впустую истрачены предыдущие два. Он хвалил парня, от чего тому становилось тошно и неприятно. Отец добился того, чего намеревался, но в то же время и сам Джеймс не многое потерял.

Невзирая на те скромные хвальбы, которыми мистер Кромфорд не обделил сына, потешаясь его успехами в учебе, на большие привилегии Джеймсу не стоило надеяться. Банковский счет продолжал быть закрытым, отец не оставил ни единого фунта, но к удивлению самого парня, его это нисколько не задело и не покоробило. Напротив он даже подумал о том, что если бы отец вернул всё, как было, он смог бы от этого отказаться. Потешать эго отца собственной слабостью Джеймс не был намерен, а потому и словом не обмолвился о собственном затруднительном положении.