Дамиан пристально посмотрел в глаза каждому мужчине в комнате, в том числе и Соколу, который вернулся из коридора и замер в дверях.

— Никто из вас еще не стал официальным мужем Марины. Невзирая на это, я просил вас приглядеть за ней. Но стоит мне ненадолго покинуть дворец по делам, как я узнаю, что ее чуть не убили, а рядом не было ни одного из вас. У меня нет вопросов лишь к Фаудо, потому что он пусть и в последний момент, но успел предотвратить катастрофу, хотя даже не входит в список женихов. Я могу простить и Микелора, потому что ему пришлось отправиться в город со мной. Но от тебя, эльф, и от тебя, Сокол, — губы демона-дракона скривились, — я ожидал большего, тем более на следующий день после того, как в ее спальню вломился неизвестный. Не смейте мне указывать, как нужно защищать избранную. А теперь вышли все отсюда. Вы все равно бесполезны. Не способны ни защитить слабую девушку, ни хотя бы перевязать ей рану.

В комнате наступила такая тишина, что я боялась даже дышать. Первым встал побледневший Микки, коротко поклонился и направился к выходу. Сокол и Фаудо хмурились — по плотно сжатым губам «норвежца» и встопорщившимся усам «испанца» было заметно, что они не согласны с Дамианом. Однако оба тоже почти одновременно поклонились и покинули спальню. Последним стал эльф. Этот не кланялся. Он выпрямился, холодно посмотрел сверху вниз на демона-дракона и так же молча ушел.

Проследив за ними, Дамиан повернулся ко мне. Голос его зазвучал гораздо мягче.

— Прости, девочка. Понимаю, что ты устала, но мне нужно, чтобы ты встретилась с темным эльфом. Залечил бы твою ссадину сам, но мертвецам недоступна магия исцеления, поэтому дождемся лекаря и пойдем. Тебе нужно помочь, пока он не пришел?

Я оцепенело помотала головой.

— Спасибо, не надо, надеть другое платье я и сама могу.

— Хорошо, — в его тон вернулась привычная прохладность. — Я подожду снаружи.

Когда он вышел, я откинулась на спинку кровати и только тогда позволила себе немного расслабиться.

Дамиан вроде бы не сказал ничего особенно страшного. Не угрожал, не матерился. Но отчего-то каждое его слово припечатывало не хуже упавшего на голову кирпича.

Я аккуратно сняла с плеч живое полотенце и сползла с кровати. Мне совершенно не хотелось идти на встречу с темным эльфом, чьему народу Эл и Фаудо дали настолько нелестное описание, однако и перечить демону-дракону я не осмелилась бы. Тем более после того как он рычал, что я его избранная.

Интересно, он действительно считает меня своей или это фигура речи? Я рассеянно перебирала платья в поисках самого удобного и некстати вспомнила, что все они подарены Дамианом. Может, откуда-то отсюда — из собственнических замашек — растут ноги и у всех его ограничений?

Я знала наверняка лишь одно. Если меня не сможет защитить он, то не сможет никто. А значит, и бояться темного эльфа, пока рядом демон-дракон, нет смысла.

Быстро переодевшись, я решительным шагом вышла из комнаты.

— Я готова, Дамиан. Можно не ждать лекаря. Веди к эльфу.

Темница находилась недалеко, в отдельном приземистом и невзрачном здании. Она выглядела более древней по сравнению со дворцом — а может, ее нарочно такой сделали. Тюрьма же и должна выглядеть мрачной, чтобы туда никому не хотелось попасть.

Похоже, замысел работал. Судя по пустым помещениям внутри, пользовались ей нечасто. В бедно обставленных комнатах и коридорах с серыми каменными стенами нам встретились лишь несколько стражников, и я не заметила, чтобы в камерах за толстыми дубовыми стенами кто-то сидел.

— А где пленники? — додумалась я спросить у Дамиана, который шагал впереди.

— Их слишком затратно содержать, — бросил он на ходу. — Преступников мы казним на месте.

Кажется, стало холоднее. Я сжалась и обхватила себя за плечи. Виновата в этом была, естественно, въевшаяся во многовековые камни темницы сырость.

Наш сопровождающий — суховатый алавирец с побитым оспой лицом, который нес факел, — отчего-то хмыкнул. Он тут же сдавленно забулькал, когда Дамиан кинул на него косой взгляд. Затем демон-дракон посмотрел на меня и вздохнул.

— Это шутка, девочка. Город давно разросся, и мы теперь держим преступников в другом месте. Зачем мне убийцы, воры и насильники под окнами собственной спальни?

— Ясно, — пробормотала я.

Первая версия тоже выглядела вполне правдоподобной.

Стражник довел нас до длинного помещения. «Пыточная», — поняла я. Вон и стол со специальными ремнями для рук и ног, «железная дева», деревянный «запор» с отверстиями для шеи и запястий, еще какие-то приспособления неизвестного предназначения. Огни факелов бросали отсветы на железные инструменты, закрепленные на стенах. Что в банках и ларцах на широкой полке, знать вообще не хотелось. Надеюсь, не сушеные уши, которые палач собирает на память о жертвах.

— Можешь сесть, если хочешь, — Дамиан указал на стул, стоящий напротив одного из двух углублений-камер в пыточной.

В отличие от предыдущих камер эта была отделена не дверью, а решеткой. Видимо, здесь держали тех, кого в скором времени собирались пытать, чтобы они могли наблюдать за подготовкой жутких инструментов и слышать крики терзаемых товарищей. Наверняка это ломало психику не хуже самих пыток. Я вот уже сто раз пожалела о том, что пришла, хотя разложенные на небольшом столике ножи и раскаляющиеся в пламени камина щипцы предназначались не для меня.