– Арри, как ты там? Справляешься?

Снова не отвечает. Но ей в щелку видно, как мягкий льющийся свет то и дело перекрывают тени, слышится размеренное щелканье ножниц. Он молодец, справляется, назло всем сплетням и перешептываниям за спиной. А если что-то пойдет не так, вместе с ним Светлые, помогут, подскажут как правильно.

За окном моросил дождь. Тот самый, особенный. Дождь, которого все горожане ждут с нетерпением. И опаской, как регулярный поход к врачу.

Отец в свое время учил ее, что политика – как механизм, музыкальный инструмент, который нужно время от времени настраивать. Если все делать грамотно и своевременно, больно не будет. Вот почему церемония перемен должна проходить строго в запланированные дни. И несмотря на все капризы и разногласия, Арри еще ни разу их не подвел.

– Еще не закончили?

Она вздрагивает, в негодовании сбрасывает с плеча чью-то руку. Но это оказывается отец Ралль, первосвященник. Каким образом из всех священнослужителей города Светлые выбрали именно его, загадка. Как по ней, так этот большой ребенок заслуживал отдельную комнату в центре для престарелых, с видом на море и трехразовым питанием, а не возможность вмешиваться в судьбу горожан. К слову, войти сейчас туда, где со священного древа обрезались засохшие лепестки, он мог без малейшего труда. Имел полное право.

– Интересно, что будет на этот раз. Может, где-то летает еще один ковчег с партией ссыльных, о которых мы и не подозревали? – с едкой усмешкой произнесла она. Священник в ответ расплылся в улыбке, и принялся отсчитывать классики на черно-золотых плитах.

– Расслабьтесь, милая, расслабьтесь. Вы и так у нас самая правильная. По сравнению с вами остальным только и остается, что дурачиться, – подмигнул он ей, и скрылся за полупрозрачными створками. Естественно, покрепче прикрыв их за собой.

Раздосадовано отвернувшись, Ниэн продолжила смотреть на улицу. Размером окно было во всю стену, так что в чем-то отец Ралль был прав, не стоило так сверлить его взглядом. Еще расколется. Бог с ним, с ремонтом, но нельзя, чтобы ножницы дрогнули в руках Проводника. Отрежет лишнее – это вам не шутки, а чья-то судьба.

Из комнаты Арри выехал верхом на спине священника. Подмигнув ей, Ралль с гиком прокатил мальчика наискосок и обратно, до того места, где с потолка свисал длинный плетеный шнур. Протяжный удар возвестил о конце церемонии, и дождь сразу прекратился.

– Вот, как громко. И кроме тебя так никто не может, так что кончай грустить! – завертелся на одном месте старик, и Арри наконец-то заулыбался. За такие моменты Ниэн готова была простить священнику все, любые чудачества. И даже странную круговую радугу, что звенела за стеклом, обвившись вокруг одного из флюгеров.

Улучив момент, она все же заглянула украдкой в залу, где все пространство выше роста человека занимала крона Древа. Плоды росли вперемешку с цветами, листья отливали всеми цветами, от глубокой бирюзы, до янтарно-ораневого. Кое-где, правда, виднелись сморщенные, сухие лепестки. Будь это обычное дерево, их следовало бы срезать. Но только не здесь, не сейчас. Всему свое время. Быть может, сегодня ветка кажется сухой, а через неделю покроется зелеными почками, даст новые побеги. Очень ей хотелось подсмотреть, где же ее ветка: есть ли на ней еще цветы, не пожухли ли плоды?

Но это тайна. И даже если бы Арри захотел, он бы ей не сказал. Только Светлые знают, когда собирать урожай.

День обещал быть полным сюрпризов.

Начнем с того, что Эви благополучно проспала. Что поделаешь, новая книга, от которой невозможно было оторваться, вкупе с дюжиной кисло-сладких персиков, на которых настояла мама Зои в обмен на пирожные, подействовали настолько умиротворяюще, что табло на часах давно сменило цвет с полуночно-синего на зеленых семь часов, а она продолжала сладко похрапывать. На полу, поскольку кровать послушно выгнулась горбом с первыми звуками сигнала. Обычно Эви не дожидалась, пока ее бесцеремонно вытряхнут на пол и вскакивала сама за пару минут до будильника. Но сегодня она крайне удачно приземлилась на сброшенную во сне подушку, да и пол своевременно отреагировал и потеплел, так что даже несмотря на ощутимую жесткость, доспать удалось с относительным комфортом.

В общем, когда она наконец-то соизволила проснуться, выяснилось, что на работу придется не бежать, а лететь. Прямо из спальни, в полупрозрачном ночном трико c мерцающими квадратами, и босиком.

– Почему, ну почему именно сегодня?! – стонала Эви, мечась по дому, тщетно пытаясь решить, что важнее: недоделанный конспект, или лента для волос.

В конце концов анализ вываленного прямо на пол гардероба привел к неутешительным результатам: ей все-таки придется опоздать. Или явиться в закрытом лавандовом платье в пол, с оборками, скрывающими запястья. Откуда оно взялось, Эви понятия не имела. да и не было особо времени выбирать. Чтобы не подметать подолом улицу, пришлось надеть обувь на платформе – о существовании которых она тоже узнала только сегодня, а беспорядок на голове замотать в высокий узел, наскоро скрепив все это безобразие шпильками. Полное инь по сравнению с привычным образом из комбинезона и удобных ботинок на плоской подошве.

В общем, ее появление вызывало настоящий фурор на работе. Девчонки удивленно выгнули брови, парни все как один присвистнули. А Дик, с которым все ее упорно пытались подружить, при виде нее даже уронил противень. И сходу пригласил ее вместе сходить куда-нибудь вечером. А она, растерявшись, совершенно случайно сказала «да»…

– Что же я такое творю, – схватилась она за голову в раздевалке. Однако отказываться было уже поздно: весь персонал восторженно обсуждал новую парочку. И это при том, что через два дня им выступать на празднике. И они конкуренты, если уж на то пошло.