Вождь привел авантюристов к хижине, что выглядела больше остальных. Ящер повернулся к толпе, собравшейся вокруг и начал шипеть не своём языке. Он поднимал руки к небу, указывал на Альвареса и остальных. Что-то спрашивал у окружающих, а те ему недружно отвечали, кивая головами. Наконец, Шкеш подозвал к себе одного из воинов, похлопал его по плечу и что-то прошептал. Тот коротко кивнул и удалился. Вождь указал на вход в хижине, предлагая приключенцам войти. Толпа же, немного постояв, начала потихоньку расходиться по своим делам.

— Фух! — вождь бухнулся на плетеное кресло. — Располагайтесь, как вам удобно.

Комната была обставлена крайне эклектично. С одной стороны, это было типичное жилище туземца с плетеной мебелью и кустарной глиняной утварью на грубо отёсанных полках. С другой, посредине жилища стоял резной дубовый стол. Справа по стене пристроились пара шкафов, тумбочка и сундук. За занавеской виднелась вполне типичная цивилизованная кровать, только большого размера. А на стене висела картина, изображавшая батальную сцену битвы при Столице с молодой королевой-матерью в доспехах на коне, ведущей за собой солдат на позиции дворян-бунтовщиков.

Дориану и Фриде досталось по плетеному креслу, Лили благоразумно устроилась в дальнем углу на кушетке, такой же плетеной, как и стулья. Альваресу, на правах старого друга предложили деревянный мягкий стул, явно человеческой работы.

— Сейчас все на взводе, но я, вроде, справился. Я сказал им, что вы посланцы большого вождя из города на севере, что скорей всего так и есть.

— Да, — заговорил Дориан, — нас послал герцог Эрлиг.

— И охранная грамота у вас есть?

— Вот, — Дориан протянул бумаги вождю.

Ящер покопался в тумбочке и достал оттуда очки, которые напялил на свою морду. Снова усевшись за стол, он внимательно прочитал бумагу, качая головой и изредка поглядывая на авантюристов.

— Раньше ты не носил очков, — удивился Альварес.

— Все мы не становимся лучше со временем, — прищурился ящер. — Одному тебе ничего не делается.

Шкеш протянул бумаги Дориану. Затем снял очки и отложил их:

— И что решил герцог?

— Пока ничего, он предоставил нам некоторую свободу действий.

— Понятно. Типичный человеческий подход, всё скидывать на других. Я три раза пытался получить у него аудиенцию. Все три раза мне это не удавалось. Спрошу откровенно, они ведь склоняются на сторону эльфов?

— Герцог всё ещё хочет решить проблему примирением сторон. Но его окружение иного мнения.

— Свита… Этим напомаженным индюкам нужно лишь набивать карманы золотом. Эльфы гораздо выгоднее для них чем голозадые туземцы, с которых и взять-то нечего, — вождь глубоко вздохнул, качая головой.

— Скажи, старый друг, — обратился Альварес. — А чего вы вообще с этими эльфами не поделили? Неужели леса на всех не хватит?

— Дело не в лесе. Хотя и в нём тоже. Это наши земли. Ящероголовые жили здесь ещё до прихода людей. И, я надеюсь, будут жить ещё очень долго. А эти придворные уговорили герцога продать землю ящероголовых эльфам. Эльфы сами тоже хороши. Группа наших женщин и подростков отправились на священную поляну, чтобы принести дары Змеиной Богине. И что они увидели? Несколько остроухих собирают там ягоды и травы. Одна дура нарвала цветов, что посадили для богини, и сплела себе венок!

— Конфуз… — пробормотал Альварес.

— Не то слово. Наши это стерпеть не смогли, похватали палки и камни с земли и напали на эльфов. Решили их напугать и прогнать. Кто-то зарядил эльфийке с венком по башке и, видимо, удачно попал…

С улицы зашипели и Шкеш им ответил, показав авантюристам жестом ничего не говорить. В хижину вошли две женщины с подносами. На одном из них завернутая в больших листьях лежала жареная рыба. На другом же стояли несколько глиняных бутылок с напитком. Женщины с интересом рассматривали гостей, но вождь указал им удалиться.

— У нас не часто чужаки бывают. Вся деревня на ушах стоять ещё месяц будет, — усмехнулся ящер. — Угощайтесь! Это жареная озёрная форель и местный напиток. Серьёзные разговоры надо скрашивать едой.

— И всё же, поведай, что стало дальше? — спросил Альварес.

— Эльфы закричали, подхватили ушибленную и принялись убегать. Наши их преследовали, пока один недоросль не получил стрелу в колено. Ото всюду засвистели ещё стрелы. Было непонятно, кто и откуда бьёт. Бабы перепугались и повернули назад. Я видел ранение. Скверное увечье. Сам стрелу вытаскивал, теперь храню её.