Он мечтал стать достойным слугой достойного героя Славизема.

На следующий день Бронислав помог господину подняться на ноги и вместе с другими ратниками привёл его в шатёр Радомира, усадив на стул возле центрального стола.

Слева от входа в шатёр располагалось, отделённое тканью на деревянном каркасе, место, где лежала Мовиграна. Маркитантки, которых пригласили, чтобы ухаживать за дикаркой, помогли ей также сесть за стол напротив паладина; она положила туго перевязанные белой тканью ладони перед собой. Хотя женщина и чувствовала себя плохо, она выглядела куда лучше Алистера, который с трудом мог усидеть ровно на стуле.

За столом также расположились Изяслав, Сновид и Тихомир; Радомир со своим военачальником Онагостом сидел с торца, всё ещё держась как главнокомандующий.

— Господа, — начал Тихомир, — у меня две новости: хорошая и нейтральная. С какой начинать?

— Давай нейтральную, порадуемся позже. — махнул рукой Изяслав.

— Нейтральная новость заключается в том, что столицу занял Градимир. Как только закончились переговоры, он сразу направил своё войско к столице и вошёл в неё без сопротивления. Мне удалось с ним поговорить и он заявил, что наше войско не ступит на священную землю, пока великий князь не даст на то добро.

— Он видел великого князя?

— Да. Он сказал, что князь всё ещё спит, но уже почти не дышит. Десять слабых вдохов в минуту - так сказали ему лекари.

— Этого мало? — Изяслав повернул голову к одному из лекарей, что стояли возле Радомира.

— Да, господин. Считайте, что он уже медленно задыхается. Если пролежать в таком состоянии слишком долго, в теле начнутся необратимые последствия.

— Понятно, — вмешался Сновид, — а какая хорошая новость?

— Всеволод не смог укрыться в столице. Градимир отказался впускать его, назвав богохульником и проклятым. Можно считать, что Всеволод лишился статуса регента и теперь находится в бегах со своей свитой; вероятнее всего, где–то на западе.

— Вот уж точно хорошая новость. — усмехнулся Изяслав. — Что будем делать с Градимиром? Сколько у нас готовых к бою человек?

Онагост прочистил горло, готовясь отвечать.

— Потери в этой битве оказались невероятными. Мы потеряли убитыми три тысячи и двадцать пять сотников, ранеными шесть тысяч и пятьдесят три сотника, две тысячи дезертировавших. Боеспособных осталось семь тысяч человек в строю и шестьдесят четыре сотника.

— Да это разгром! — воскликнул Изяслав.

— Без паники! Всё нормально, господа, мои сто пятьдесят дружинников готовы ринуться в бой хоть сейчас! — гордо произнёс Тихомир.

— Для осады столицы, конечно же, хватит, — продолжил Изяслав, не обратив внимания на своего брата, — но мы не сможем долго…

— У нас нет времени на осаду! — перебил Сновид. — Ты же слышал, что великий князь уже почти не дышит. Нужно срочно что–то решать с Градимиром.

Радомир мычанием привлёк к себе внимание и похлопал пальцами правой руки.

— Чего? — нахмурился Изяслав.

— Мой господин предлагает переговорить с Градимиром. — поспешил разъяснить Онагост. — Мы ведь идём не захватывать столицу.

— Я тоже не сомневаюсь, что Градимир согласится пустить нас с вами, а также паладина и его спутницу к великому князю. — саркастически произнёс Тихомир. — Ещё дикарей прихватим и моржа притащим.

— Шутки в сторону, — продолжил Сновид, — нам нужны переговоры. Я предлагаю оставить наше войско здесь и идти к столице только со свитой, не больше трёх сотен. В руках этого набожного чёрта жизнь великого князя, мы будем вынуждены с ним поторговаться.

— Значит, так и сделаем. — ответил Изяслав. — В конце концов, мы же не раскалывать государство пришли.

— Мы нет, а вот Всеволод точно пытался. — злобно проговорил Сновид. — Он приказал не щадить знать и князей.

— С чего ты взял? — нахмурился Тихомир, облокачиваясь на стол.

— Мы взяли в плен раненых из полка на правом фланге. Они рассказали, что князь Яровид лично отрубил голову Духовлада, когда тот в очередной раз врезался в его строй. Он, сидя на коне, бросил её в шеренги Духовлада, отчего те и побежали. Я только чудом смог их остановить.

— Это зверство! — ударил по столу Изяслав.

— Пленные рассказали, что получили прямой приказ уничтожать всякого знатного человека, который попадёт к ним в руки. По этой же причине погиб и Вацлав.

— Да, я видел его. Когда его стали продавливать, он мужественно ворвался в сражение на своём коне, держа в руках знамя. Вацлав выиграл для нас бесценное время. Если бы не он, то меня бы окружили на центре и сражение было бы проиграно, даже если бы план Алистера сработал.

— Хорошо, что хоть над ним так не издевались. Мы отошлём его тело вместе с его воинами домой, он заслужил себе покой.