— Арина уже утверждена, контракт подписан, — холодно заявил Дим Димыч.

Я воззрилась на него в недоумении: никакого контракта мы пока ещё не подписывали. Сай тоже меня удивил. Протестовать он не стал, согласившись с неожиданной легкостью:

— Ладно, значит, будем работать вместе. Участников уже набрали? Или в этом случае я могу повлиять на результаты?

— Кастинги уже идут, насколько мне известно, отобрали троих, — пояснил Димыч. — Осталось семеро. Конечно, если пожелаете, можете высказать свои предпочтения.

Я отметила, что шеф обращается к кританцу на «вы». Должно быть, что-то связанное с их иерархическими заморочками, поскольку в нашей телетусовке принято общаться запросто. Что же, так даже лучше, проще будет держать Сая на расстоянии. Служебные романы меня никогда не привлекали, а кританец с первых мгновений знакомства подтвердил репутацию своей расы. Впрочем, если мне повезет, то он закрутит роман с кем-нибудь из команды или с участницей. Связи с участниками шоу официально запрещались, но на деле на них все закрывали глаза. Не зря же Дим Димыч упомянул о предпочтениях.

— Чуть позже я покажу вам тех, кого уже одобрили, — предложил шеф и постучал пальцем по плоскому экрану в центре стола. — А пока расскажу о шоу.

— Полагаю, Арина тоже видела краткое изложение концепции, так что не стоит тратить время, — прервал его Сай.

Мне кританец нравился все меньше и меньше. Вот как работать с таким самовлюбленным индюком? Ясно же, что Димыч не станет пересказывать то, что написано в приложении к контракту. Но Поторогу не сидел бы в кресле генерального директора, если бы считался со всеми подряд.

— Основное, — словно не услышав замечание режиссера, продолжал он, — подчеркиваю — основное! — требование наших спонсоров: никаких постановочных сцен.

Здесь дар речи утратили на мгновение и я, и Сай. У кританца даже шелохнулись кончики ушей: признак безмерного удивления. Отмер он первым. Я ещё хлопала ресницами, переваривая услышанное, а он уже выпалил:

— Как это — без постановочных кадров? Да кто нас тогда смотреть будет?

— Предполагается, что жизнь на неосвоенной планете и без сценария будет насыщена интересными событиями, — сухо ответил Дим Димыч.

Я очень сомневалась в том, что он сам верил собственным словам. Таинственный спонсор — тот ещё обладатель, как говорили в старину, «левой резьбы». Сначала навязывает странные условия, а потом что? Выставит команде иск, когда шоу с треском провалится в прокате? Безнадежное дело, ни один судья не станет на его сторону, но от идиота, выдвинувшего требование съемок без сценария, всего можно ожидать.

— Теперь об участниках. Десять человек, якобы команда первых переселенцев, прибывших на недавно открытую планету, пригодную для жизни. Думаю, Альфу-А выбрали как раз потому, что пригодной-то ее признали, а вот изучить как следует никто не потрудился. Внесли в реестр и благополучно о ней позабыли.

— Еще бы, такой медвежий угол, — заметил Сай.

Я усмехнулась: а он подготовился к встрече с нами. Изучил не только древние обычаи, но и речевые обороты. Звучит, правда, на межгалактическом презабавно, да и из употребления словосочетание почти вышло. Из всех моих многочисленных знакомых я не могла бы припомнить никого, кто его употреблял, хотя сама это выражение любила.

— Связь внезапно обрывается, лайнер с поселенцами, который должен был прилететь через некоторое время, почему-то не появляется, и до наших храбрецов доходит, что помощи ждать неоткуда. Вот они и пытаются выживать своими силами.

Режиссер нетерпеливо хлопнул ладонью по колену.

— Это известно. Так что там с участниками?

Шеф провел пальцем по экрану.

— Прошу. Номер первый — Дитмар Байден.

Я уставилась на изображение улыбающегося загорелого зеленоглазого блондина. Хорош, ничего не скажешь! Дим Димыч листал снимки, на которых Дитмар представал почти обнаженным на пляже, в горнолыжном костюме среди заснеженных склонов, с бокалом в руке на какой-то вечеринке.

— Двадцать три года, наследник крупной промышленной корпорации. В права наследования вступит через два года, пока корпорацией управляют фонды. Но жаловаться Дитмару не на что: на его счет ежемесячно падает солидная сумма.

Я поняла, отчего его фамилия показалась мне знакомой.

— «Копальски и Байден»?

— Она самая. У старика Копальски не было сыновей, только дочь, которую он выдал за сына компаньона, так что уже несколько поколений корпорация принадлежит только Байденам, но название осталось.

— Интересно, если с ним что-то случится, не поднимут ли его родители шум на всю Галактику? — спросил Сай.

— Не поднимут. Хотя бы по той причине, что Дитмар — сирота. С гибелью его отца связана какая-то мутная история, подробностей я уже за давностью лет не припомню. А о матери никаких сведений, словно женщины, родившей Байдена-младшего, никогда не существовало. Владельцем состояния Дитмар, как я уже сказал, станет в день своего двадцатипятилетия, а пока что развлекается, прожигая жизнь. Переходим ко второму участнику. Итак, Ральф Гринбург.