И я улыбаюсь:

– Зато ты не знаешь меня. Я тоже не люблю проигрывать...

– Да я как бы наслышана, - пожимает плечами Катастрофа.
– От твоего брата в основном...

Упоминание Алекса заставляет нас обоих напрячься, и мы замираем на долгую минуту... Пока Эмили снова не произносит: - А это правда, что ты боишься бабочек?

– Я ничего не боюсь. Просто... не переношу этих отвратительных летающих червяков!
– говорить о бабочках легче, чем о собственном брате.

– Значит, если я покажу тебе бабочку - ты... грохнешься в обморок?
– решает уточнить маленькая обманщица, и я придавливаю ее к матрацу своим телом:

– Если ты покажешь мне бабочку, - произношу с предупреждением в голосе, - то напросишься на большие неприятности.

– Какие, например?

– Такие, что тебе и не снились.

– Расскажи, - просит она, обвивая мою шею рукой и притягивая ближе к себе.

– Уверена, что хочешь это знать?

– Я хочу знать о тебе все, - произносит она, а потом вдруг признается: - Я ведь люблю тебя, если ты не забыл.

Не забыл, но слышать такое снова... это как дышать под водой. Тебе заливает гортань и носоглотку, ты захлебываешься, пытаясь урвать хоть крупицу кислорода - а его нет. Ни единой молекулы... Только боль в груди и мысли о неизбежном.

– У тебя сексуальная попка, - это все, что я могу сказать на ее неуместное признание.

Так понятнее, да и попка у нее, действительно, сексуальная.

Катастрофа качает головой.

– Ты себе не изменяешь, - произносит она с едва слышным сожалением, и я отзываюсь:

– Люди вообще редко меняются. Разве ты не знала?

А потом делаю все, чтобы отвлечь ее от пустых разговоров. И только утром, не обнаружив, Эмили в постели, неожиданно пугаюсь: сбежала. Неужели снова сбежала? Подальше от Карла и его требований... Эта мысль первой приходит мне в голову и поднимает с постели, подобно пушечному выстрелу. Как есть, в чем мать родила, несусь в ее комнату и распахиваю дверь...

Катастрофа сидит у окна и кормит ребенка, глядит же, конечно, на мои обнаженные причиндалы, маячащие в дверном проеме.

– Что случилось?
– спрашивает она.
– Катастрофа какая-то?

Мне хочется витиевато выругаться, и я с трудом себя сдерживаю: катастрофа уже произошла, думается мне не без раздражения, и теперь я пожинаю все учиненные ею последствия. Ударяю кулаком в стену, несильно, просто, чтобы напомнить себе, что я могу, и возвращаюсь к себе. Пока принимаю душ и отхожу от мгновенного шока, вспоминаю, что купил Эмили подарок, так, небольшая приглянувшаяся по случаю вещица, которая идеально подойдет к данному случаю: рассказу о подлоге.

Вытягиваю пакет из-под кровати и несу его в комнату Катастрофы.

– Рада, что ты оделся, - встречает она меня такими словами.
– Не хотелось бы думать, что ты станешь бегать по дому нагишом даже после возвращения Шарлотты из больницы.

– Разве вид был недостаточно хорош?
– вскидываю бровь, и Эмили отзывается:

– Этот вид только для меня - заруби на своем длинном носу.
– Потом замечает пакет у меня в руках и с интересом осведомляется: - Это для меня?

– Типа, того.

Передаю Эмили подарок и с интересом наблюдаю за ее реакцией. Это всего лишь простенькое платьице, зацепившее мой взгляд в салоне... Показалось, что оно идеально подойдет именно Катастрофе.

– Платье?
– удивляется она.
– Ты купил мне платье?

– Взамен испорченной синей краской футболки.
– Не пойму, о чем она думает, только выглядит удивленной.
– Может, примеришь, - предлагаю я.

Эмили отвечает:

– Футболка стоила едва ли больше двадцати евро, а это, похоже, дизайнерское платье.

– Просто примерь, ладно, - настаиваю я.
– У Адриана куча этого хлама в салонах по всей Германии. Одним платьем больше - одним меньше.

– Ты за него заплатил?

Я начинаю раздражаться:

– Я за него отработаю, договорились? Надень уже это чертово платье.

– Хорошо.

Эмили скидывает одежду и просит меня застегнуть молнию на спине. Я так раздражен ее вопросом, что даже не пользуюсь возможностью немного ее потискать... Просто делаю то, о чем она просит, и отступаю в сторону.

Платье как будто бы на нее и пошито: короткое, демонстрирующее длинные загорелые ноги во всей их первозданной красе, с аккуратным полукруглым вырезом, в котором ее шикарная грудь только немного намекает на свои объемы. Не хочу, чтобы другие глазели на то, что им не предназначено...

– Тебе нравится?
– спрашивает Катастрофа. Сама, кажется, нервничает, поднимая и опуская руки вдоль сексуально обрисованных бедер...

– Даже очень. Надень это платье сегодня вечером, когда пойдем на встречу с Карлом...